Однако до 1890-х годов скачки были необычны тем, что допускали расовую интеграцию в своих низших и средних звеньях. На добеллумском Юге лучшие наездники и тренеры были рабами, и после освобождения они вместе с новым поколением продолжали ездить и тренировать лошадей в Позолоченный век, создав тесное и процветающее сообщество, центром которого стал Лексингтон, штат Кентукки. По меньшей мере дюжина жокеев, участвовавших в первом Кентуккийском дерби в 1875 году, были чернокожими, но их статус стал частью более масштабного соревнования Реконструкции. Чернокожие могли быть лучшими тренерами и жокеями, но белые владели лошадьми и контролировали ипподромы, как выяснил Айзек Мерфи, ведущий жокей страны. Мерфи был слишком хорош; он стал слишком грозен. Оклеветанный, не допущенный к лучшим лошадям, больной от постоянной необходимости сбрасывать вес, он умер в тридцать пять лет. С триумфом Джима Кроу чернокожие жокеи и тренеры исчезли как на Севере, так и на Юге.79

Элитный спорт перетек в спорт среднего класса, подстегиваемый растущим беспокойством по поводу предполагаемой феминизации американской культуры. Слова "сисси", "молликоддл" и "киска" вошли в язык как термины, обозначающие не мужественных мужчин. Футбол, бокс и охота были призваны вернуть мужественность. В футбол играли сыновья богатых людей и представители среднего класса; от многих более ранних игр он отличался тем, что, как и бейсбол, был командным видом спорта, требующим организации, координации и руководства, то есть тех качеств, которые были характерны для новой экономики. Игра в организованный футбол обычно означала посещение подготовительной школы или колледжа. Бедняки, как правило, не ходили в колледж, хотя индийские школы-интернаты, такие как Карлайл, служили суррогатом и порождали знаменитые футбольные команды. Как и скачки, футбол был одновременно и спортом, и важным социальным событием.80

Когда спорт богатых и средних слоев населения вторгался в жизнь бедных, он мог стать причиной социальной напряженности. Велоспорт, ставший чрезвычайно популярным в 1890-х годах, был одним из немногих видов спорта, в котором могли участвовать как женщины, так и мужчины, но он всегда был уделом среднего и высшего класса. Шестидневные велосипедные гонки в Мэдисон-сквер-гарден привлекали зрителей из рабочего класса, но поскольку для этого требовалось купить велосипед и место для езды на нем, велоспорт в значительной степени исключал городскую бедноту, как черную, так и белую. Когда городские велосипедисты ехали на работу по Уолл-стрит, пересекая иммигрантские кварталы, они раздражали пешеходов и часто сбивали детей. Жители в ответ создавали препятствия на улицах и забрасывали велосипедистов камнями и мусором.81

Верно и обратное: когда деятельность бедных вторгалась в пространства, на которые претендовали богатые, она встречала сопротивление и подавление. В конце XIX века охота превратилась в спорт, правила которого определяли богатые и средние спортсмены. Дичи становилось все меньше, и для ее сохранения потребовались законы об охране природы, но эти законы ложились тяжелейшим бременем на тех - индейцев, бедных белых и черных, сельских жителей, - кто охотился ради пропитания или заработка. Богатые люди охотились, чтобы вырастить свое мужское достоинство, а не для того, чтобы прокормить семью. Они устанавливали правила честной охоты, ограничивали количество убитых, определяли, какие животные считаются дичью, устанавливали сезоны и стремились сохранить среду обитания, чтобы иметь достаточно дичи для убийства. Они использовали государство для пресечения деятельности тех, кто игнорировал эти нормы.82

Спортсмены-иммигранты сначала играли в игры своих стран, но, подобно персонажу Йекля, они, и особенно их дети, увлеклись американскими играми. Иммигрантский спорт группировался либо вокруг этнических клубов, таких как немецкие турнвейнс и богемские сокол-холлы, которые часто имели спортивные залы, либо вокруг ирландского спорта, организованного братскими и политическими организациями, такими как ирландский клан На Гаэль. К 1890-м годам старая деревенская атлетика уступила место американской, и в городах стали появляться ирландские общественные и атлетические клубы, часто связанные с бандами или политиками. Еврейская ассоциация молодых людей, созданная по образцу YMCA, пропагандировала "мускулистый иудаизм", а ее спортивные залы и атлетические мероприятия стали характерной чертой жизни немецких евреев.83

Бокс, пристрастие Теодора Рузвельта, находился на границе респектабельности. "Научные" спарринги, а затем и бокс по правилам маркиза Куинсбери были законными, а призовые бои, особенно бои голыми кулаками, становились незаконными. Профессиональные призовые бои по новым правилам стали в подавляющем большинстве иммигрантским и, в меньшей степени, черным видом спорта. Эти бойцы приобретали свои навыки на улицах в качестве самозащиты или защиты от конкурирующих групп или банд, а затем оттачивали их в захудалых спортзалах. Лучшими бойцами 1880-1890-х годов были ирландцы. Джон Л. Салливан, чемпион в тяжелом весе с 1882 по 1892 год, узаконил правила Квинсбери и стал самым известным американским спортсменом своей эпохи. Он перенес жесткость рабочего класса с улиц в новый мир профессионального спорта. Он символизировал парадоксальное героическое самообольщение, пока его напряженные тренировки не перестали уравновешивать его разгульную жизнь и гулянки. К началу века в мире появились чемпионы-евреи, за ними последовали другие этнические группы.84

Когда Джордж Вашингтон Планкитт купил билеты, чтобы поддержать местную бейсбольную команду, это был маленький жест, который указывал на более масштабную закономерность: в популярной культуре вещи, которые часто считаются самыми квинтэссенциально американскими, с наибольшим энтузиазмом принимались детьми иммигрантов. Бейсбол был тем видом спорта, где наиболее ярко проявлялись запутанные этнические, расовые и социальные противоречия городской Америки. Как и практически все другие командные виды спорта, это была мужская игра, но она имела широкий географический и социальный охват. Индейцы с энтузиазмом приняли ее. В нее играли вдоль мексиканской границы и распространяли через нее. Но в основном, особенно в профессиональной форме, это была городская игра, в которую играли и смотрели представители всех социальных слоев, которые могли, по крайней мере на данный момент, претендовать на большую идентичность через команду и место, которое она представляла.85

Когда отцы-иммигранты смотрели на бейсбол или Дикий Запад и видели в них ребячество, они упускали существенную часть и того, и другого. Эти игры были бизнесом, от которого веяло той самой американской современностью, которая одновременно привлекала и отталкивала самих иммигрантов. Альберт Гудвилл Сполдинг сделал свою спортивную карьеру и создал знаменитую компанию по производству спортивных товаров. Сын Среднего Запада, который всегда говорил правильные вещи о бейсболе как об инструменте воспитания характера, он знал, что это еще и способ подняться в мире.86

Буффало Билл Коди также принимал капиталистическую современность. Дикий Запад использовал наемных рабочих и зависел от современной рекламы и парового транспорта, чтобы изобразить исчезнувший мир, в котором не было всего этого. Коди и его