Шрифт:
Закладка:
— А что произойдет, если стигмат Восходящего не принесут в Храм? Если он погибнет и его тело не найдут?
— Так, наверное, и случилось с моим отцом, — спокойно сказала Травинка. — Пропал в экспедиции, говорят, что в теневых землях, но мама уверена, что он вошел в чужой Домен… Ничего не произойдет. Стигмат будет ждать, пока его найдут, хоть тысячу циклов, и Вечность вознаградит того, кто вернет его в Храм. Поэтому мы всегда забираем тела своих Восходящих, Сигурд.
— А если вставить чужой, найденный стигмат, себе? Не станешь Восходящим?
Травинка звонко рассмеялась.
— Нет, конечно, — ответила она, недоуменно глядя на меня: вопрос, видимо, показался ей не очень умным, — это же невозможно, только в Храме Вечности могут их устанавливать. Нам эта технология недоступна. И потом… там же чужая душа и чужая Звездная Кровь, Сигурд. Попади она в тело другого человека, даже чисто теоретически… мне страшно представить, что может с ним произойти! Безумие, расщепление личности, чужие воспоминания и чужие голоса в голове…
— Юная Восходящая мало что понимает, — с оттенком насмешки заметил голос, — но в одном она права: лучше иметь собственное тело…
— А почему тебя это так интересует? — спросила Травинка немного настороженно.
— Ну, понимаешь, Динамит сказал, что хочет сделать меня кандидатом на стигмат, — признался я. — Вот я и узнаю, как это происходит, какие подводные камни…
— Правда? Так это же здорово, Сигурд! — обрадовалась девушка. — Значит, ты отличился на первом же выходе? Что у вас там было?
Я рассказал про поход к Великану, охоту на тигрекса, встречу с Ледяными Дикобразами, Хладонит и Хладноцвет. Умолчал только о подвигах йурра и найденных Соцветиях — Динамит просил держать язык за зубами, а Травинка совершенно нечаянно могла проболтаться Говорящей-с-Травами.
— Хладноцветы… — завороженно сказала Травинка. — Знаешь, я их никогда не видела. Мама говорит, что их защищают Наблюдатели. Рассказывала, что они могут вырасти до серебра… Она иногда уходит за Травами далеко от фригольда, я бы тоже хотела, но… Ты молодец, Сигурд. Знаешь, я на тебя обратила внимание еще тогда, в начале ваала. Когда вы уступили нам места в багги. Ты стоял рядом с Лэндо и не уступал ему ни в чем, и я еще подумала: «какой красивый и смелый парень, не хуже сына рикса».
— Брось, любой на моем месте поступил бы так же, — мне стало даже немного неловко от ее признания.
— Нет, не любой. Думаю, ты далеко пойдешь, — задумчиво сказала Травинка. — А ты… ты меня тогда запомнил?
— Если честно, тогда я тебя почти не разглядел, только волосы и фигуру, — признался я. — Но вот потом, в медкоме, когда ты меня осматривала…
— Что?
— Ну, я посмотрел тебе в глаза, и прямо искра пробежала, — признался я, — подумал: «какая необычная и красивая девушка» и…
— Что «и»? — нетерпеливо спросила Травинка. Ее теплая рука лежала в моей, чуть подрагивая — то ли от холода, то ли от волнения.
— Честно? Очень захотел тебя поцеловать.
— Правда? Прямо там, в медкоме? — смущенно спросила Травинка. — А сейчас… не хочешь?
Вместо ответа я слегка наклонился, обнимая девушку за талию и поцеловал ее. Травинка не сопротивлялась, но я сразу же почувствовал неладное — под моими губами неумело шевелились сомкнутые губы девушки, непослушные, неловкие, не знающие, как отвечать на поцелуй. Я вдруг понял, что это не холодность, — просто девушка абсолютно не умеет целоваться. И для нее это — первый поцелуй.
— Постой, ты что… никогда?
— Ну… да, — стушевалась девушка. — Пару раз… в детстве, так, несерьезно. Прости, Сигурд, я… такая… я…
Вместо ответа я снова накрыл ее губы своими. Зачем говорить что-то, если просто нужно немного практики?
Следующие полчаса мы провели в обучении искусству поцелуев, к концу первого раунда Травинка вполне усвоила урок и даже, кажется, вошла во вкус. А затем она, взволнованно дыша, ойкнула, оттолкнула меня и убежала, пробормотав что-то про время. Такой я ее и запомнил: взволнованной, покрасневшей, с летящими по ветру волосами — красивой, как сказочная инопланетная принцесса, готовая стать моей.
На губах остывал ее вкус и запах — сладкий леденец и мята, сдобренные неведомыми Травами Единства.
— Пока вы развлекались, я думал, как нам действовать дальше… — ожил мой внутренний голос. — Ты ведь понял, что такое стигматы и зачем они нужны Вечности?
— Нет, не совсем понял, — честно признался я. — Только то, что они переносят душу Восходящего в Вечность.
— Не только душу. Пойми, что самое ценное здесь — Звездная Кровь! Когда-то Вечность владела ее Истоком. Но Искуснейший отвернулся от предателей, и Вечность его утратила. Он рассеял свою Кровь в Единстве, дав всем разумным шанс противостоять Червям… Но обитатели Вечности придумали, как собрать ее и вернуть себе. Звездная Кровь нужна им, чтобы сохранить всемогущество, чтобы управлять пространством и временем. Стигматы, когда-то созданные как оружие, которое старший вкладывает в руку младшему, открывая путь Восхождения, стали рабскими оковами.
Как это работает? Очень просто: стигмат удерживает душу Восходящего, пойманную в момент смерти, и большую часть его Звездной Крови. Малая же часть выплескивается, ее забирает победитель — как ты забрал со старого Восходящего. Это нужно для того, чтобы цепочка добычи не прерывалась…
Затем стигмат, пусть через много циклов, ведь время не имеет для Вечности никакого значения, возвращается в Храм, где его очищают, перенося содержимое в Вечность, а пустой гвоздь вставляют новому Восходящему. Так Хранители тысячи циклов собирают Кровь, забирая ее из Единства, и вместе с ней забирают лучшие души, чтобы в их Доменах не переводилось свежее мясо. Для Восходящих Единства это честь — попасть в обитель богов, но для коренных обитателей Вечности ваши души — всего лишь развлечение, слуги и свежая дичь. Что проку быть сильным, если кругом нет слабых? Что новые отражения могут против тех, кто устанавливает законы Вечности и сотни тысячи циклов копит Звездную Кровь?
Но самое плохое, что Восходящие никогда не смогут достичь Возвышения, если изымать души с лестницы Восхождения. Больше нет шансов, что из сильных избранных возвысится новый Единый. Это величайшее преступление и величайшее предательство Единства, все разумных, Истинных и Единых.
Но ты должен молчать о том, что услышал сейчас, юный Восходящий! Ибо всех, кто вставал против, всех, кто просто поднимал свой голос,
