Следом я разделась догола. Корона Сумеречных драконов в рясе или белье – перебор.

Одежду запихнула под диван. Не представляю, что служанка подумает, если во время уборки найдет в покоях господаря рясу с женским бельем. Но жрец и так уже все видел. Вряд ли будет хуже.

Туда же я спрятала настоящую корону. Должна остаться только одна. Едва контакт с реликтом разорвался, я перестала видеть Гривса. Неприятно снова быть одной, но сейчас все равно не до общения.

Наконец, сменив обличье, я заняла место короны на пьедестале. Вот и все, дело сделано. Очень надеюсь, что я об этом не пожелаю.

Впрочем, менять что-то было поздно. Дверь в покои открылась, и вошел Кайвен.

Глава четырнадцатая, где я провела ночь с драконом

Кайвен опустился на колени перед лежащим на полу жрецом, зубами вытащил пробку из флакона с микстурой и, поддерживая голову Мардука, влил немного ему в рот. Жрец дернулся, закашлялся, резко сел и принялся отплевываться.

– Что это за дрянь? – кривясь и вытирая рот рукавом рясы, просипел он.

– Твоя микстура.

– Какая еще микстура?

– Ту, что ты просил принести. У тебя провалы в памяти? – Кайвен разозлился, но это был хороший знак.

Нежность, тяга и прочие глупости по отношению к жрецу исчезли. Слава крыльям и чешуе, отпустило! Кайвен едва не рассмеялся от облегчения. Сдержался лишь потому, что жрец счел бы его ненормальным. Он и так наверняка уже всякое подумал.

– Вот, – Кайвен протянул ему флакон, – твоя микстура.

Мардук удивленно моргнул.

– Это притирка для лысины. Кожа на голове сохнет, – пояснил он. – Мажу на ночь.

Нет, Кайвен точно спятит. Если метка не сведет его с ума, так собственные подданные добьют. Притирка на ночь! Но хотя бы понятно, почему она стоит на тумбе возле кровати.

– Ты пришел ко мне, тебе стало плохо, и ты попросил принести микстуру, – пояснил Кайвен, чувствуя, что теряет терпение.

– Плохо? Мне? – поразился жрец.

– Чему ты удивляешься? Когда я вошел, ты лежал на полу без сознания.

– И правда, – пробормотал он. – Я пришел и увидел вас… в… моей ря… – жрец резко оборвал сам себя. – Да-да, мне было очень плохо. Вот и мерещилось всякое.

– Ты помнишь, о чем мы говорили?

– Боюсь, что нет, – качнул головой Мардук. – Последнее, что помню – я был у ваших жен. Лекарь ждет вас, он хочет что-то сказать.

Кайвен резко выпрямился и встал с колен. Заботу о подданном он проявил, достаточно. Дальше Мардук сам может о себе позаботиться.

– Я немедленно навещу жен, – кивнул Кайвен и добавил: – Один.

– Конечно, – поспешно согласился жрец. – У меня тоже есть дела. Надо рясы пересчитать…

– Какие еще рясы? – не понял Кайвен, но жрец сделал вид, что не расслышал.

Вместо этого он спросил:

– Но зачем вы меня вызывали? Слуга передал, что вы хотели что-то обсудить.

– Мы уже обсудили.

– Вот как, – лицо жреца вытянулось.

Он перевел задумчивый взгляд на окно и, не мигая, надолго застыл в этой позе. Все же он не в порядке. Надо бы направить к нему лекаря, пусть осмотрит.

Все это время Гривс вел себя подозрительно тихо, что духу несвойственно. Обычно он сопровождал каждое действие Кайвена едкими комментариями, а тут помалкивал. И тоже задумчиво смотрел вдаль. Что за внезапная любовь к созерцанию?

Махнув рукой на жреца и духа, Кайвен взял корону. В этом не было необходимости. Сумеречный дракон не из тех, кто кичится властью. Он редко носит корону, но отчего-то мысль, что ее придется оставить, нервировала.

Водрузив реликт на голову, Кайвен на ходу отдал жрецу последнее на сегодня распоряжение:

– Проследи, чтобы родственница моей избранной завтра же отправилась домой. Погостила и хватит.

– Но свадьба, – очнувшись, возразил жрец. – Она захочет присутствовать, как и остальные гости.

– В таком случае выпроводи всех гостей. Надоели. Хочу скромную тихую свадьбу. Только я, избранная, ты и необходимые свидетели.

– Под каким предлогом мне выгонять гостей?

– Скажи, что в замке эпидемия драконьей чесотки, – усмехнулся Кайвен. – Они сами разъедутся.

Посчитав разговор оконченным, Кайвен, наконец, вышел в коридор. Гарем располагался в самом конце левого крыла, максимально далеко от гостевого. Посторонний не должен сюда попасть.

Гривс отправился с ним. На этот раз его молчаливость была понятна. Он не любил посещать гарем. Ведь это реликт, а значит и дух, выбирал девушек в избранные дракона. В каком-то смысле Гривс повинен в том, что с ними произошло.

У входа стояла охрана. Склонив головы, стражи распахнули перед господарем двойные двери, а после закрыли их за его спиной.

Очутившись в гареме, Кайвен на миг остановился и прикрыл глаза. Каждый визит сюда – пытка. Видеть своих жен, осознавать, что сам сотворил с ними такое, было невыносимо. И все же он регулярно их навещал, чтобы не забывать.

По его приказу в гареме все устроили на высшем уровне. Общий дворик для прогулок с фонтаном, цветами и фруктовыми деревьями. Личные покои для каждой жены со всем необходимым. Шелка, драгоценности, лакомства – девушки получали все самое лучшее, Кайвен ничего не жалел. Увы, жены не могли оценить его заботу.

За каждой ухаживала личная служанка из рода Сумеречных драконов. Такая не проболтается. Служанки кормили жен, мыли, одевали, выводили на прогулки. Одним словом, поддерживали видимость жизни. Вот только девушки оставались неизменно равнодушны ко всему.

У фонтана Кайвена ждал лекарь. Лучший в своем деле. Он согласился жить при гареме и никогда не покидать его стен, чтобы регулярно наблюдать женщин и искать лекарство. Лекарь был уже немолод и одинок, в миру его ничто не держало, а тут такой интересный случай. Не каждому магу выпадает шанс узнать тайны драконов.

– Вы хотели меня видеть, Белус, – Кайвен кивнул лекарю в знак приветствия. – Надеюсь, новости хорошие?

– Увы, – уголки губ лекаря опустились. – Новости печальные. Все дело в Шелле.

– Моя первая жена, – Кайвен припомнил девушку с пшеничными волосами и широкой улыбкой. У нее был задорный смех… когда-то…

– Верно. Ей стало хуже.

– Разве может быть хуже, чем есть сейчас?

– Ее тело перестало принимать пищу. Боюсь, она угасает.

Кайвен устало прикрыл глаза. Он этого опасался. Сколько времени прошло с его первого отбора? Почти семь лет. Реликт выбирает избранную раз в год, не чаще. Шелла была первой, она дольше других находится в этом странном промежуточном состоянии между жизнью и смертью. Это не может тянуться вечно. Рано или поздно его жены должны угаснуть окончательно.