– Ну? – нетерпеливо выдохнула Диана.

– Один похож. Но я не уверен.

– Чей?

– Вон того. Самого молодого. Надушился какой-то дрянью, и вроде бы так же пованивало на складе.

– Давай еще раз!

– Поздно, – сказал Диего: к дверям конторы подкатил экипаж, и Моррели стали забираться внутрь по старшинству. Однако самый юный почему-то не стал садиться. Он поднялся на подножку, что-то сказал отцу и старшему брату, после чего спрыгнул наземь и, помахивая тросточкой, направился к Променаду – большому красивому бульвару неподалеку от набережной. Дверца экипажа захлопнулась, и он покатил в другую сторону, к кварталу богатых особняков.

Брат с сестрой переглянулись.

– Я не уверен, – повторил оборотень.

– Ну, так пойдем за ним, понюхаешь снова, – постановила мисс Уикхем и решительно направилась следом за юным Моррелем. Невысокий щуплый юноша мог быстро затеряться в толпе, и Диего ускорил шаг, так что сестре пришлось бежать рядом с ним чуть ли не вприпрыжку.

На Променаде юный Моррель обменялся приветствиями и поклонами с несколькими знакомыми, однако не остановился для светской беседы, а проследовал к наемным фиакрам и забрался в один из них, крикнув извозчику: «К портовым складам!»

– К складам! – Диана вцепилась в руку оборотня и поволокла его за собой. – Какого черта он сначала уехал оттуда, а теперь рвется обратно?!

– Ну, похоже, у них было семейное торжество, и он не мог…

Но девушку уже не интересовало бормотание брата. Она прыгнула на подножку первого попавшегося фиакра и велела:

– Гони вон за тем экипажем! Живо!

Извозчик лениво обернулся, уже готовый сказать какую-нибудь дерзость, встретился взглядом с Диего, сглотнул и поспешно стегнул коней.

Первый фиакр ехал не очень быстро, так что Уикхемы могли не опасаться, что потеряют его из виду. Едва ли Моррелю вообще приходило в голову, что за ним могут следить. Он добрался до портовых складов, спрыгнул на землю и зашагал вглубь этого лабиринта – уверенно, как человек, который много раз здесь был, и как щеголеватый юноша, которого настолько хорошо знают местные, что он может не опасаться за часы, шляпу и целостность лица.

Здесь уже требовалось проявить и осторожность, и быстроту. Уикхемы следовали за Моррелем, стараясь не привлекать внимания, насколько это возможно в порту для юной красивой девушки и громилы ростом выше шести футов. Но, к счастью, рабочая суета после полудня только увеличилась, и мало кто оборачивался им вслед.

Моррель остановился перед складом, над дверью которого висела табличка с именем Сен-Мара и баронской короной. Юноша с неприятной улыбкой посмотрел на склад конкурента, а потом подошел, достал из кармана химический карандаш и начертал на стене простенький герон. Когда Моррель скрылся за углом, чтобы проделать то же самое на другой стене, Диана ринулась вперед, взглянула на рисунок и прошипела:

– Малолетний урод! Это же неугасимый огонь! Проклятие!

Диего все понял с полуслова. Оставив сестру обезвреживать герон, он устремился за Моррелем, благо тот едва закончил свое черное дело у второй стены и направился было к третьей, когда за его спиной бесшумно вырос оборотень. Щенок успел обернуться – и только: оскалив медвежьи клыки, Диего вырвал у него из руки карандаш и отвесил юнцу крепкий удар в живот, под дых. Моррель слабо вскрикнул и согнулся пополам, забыв как дышать. Оборотень сгреб его в охапку, закинул на плечо и обернулся. Диана уже покончила с первым героном и спешила к ним, чтобы стереть второй.

– Вы кто?.. – просипел юноша, безуспешно брыкаясь в хватке Уикхема. – Вы что… Не троньте меня!

– Мы вас еще и не трогали, – уверила его Диана, забормотала заклятие и сотворила очищающий знак над героном. Рисунок осыпался наземь, точно пепел. Мисс Уикхем повернулась к Диего, который все еще держал юного Морреля на плече, как ягненка, и проговорила: – А теперь, месье, будьте добры рассказать нам, кто научил вас плохому… – Вдруг девушка осеклась и уставилась куда-то за спину оборотня. Ее глаза расширились. – О боже, – прошептала она. – Еще один!

Диего повернулся и увидел столб дыма, подсвеченный всполохами пламени, который поднимался над верфями. В этот же миг дальше, над предместьями Виллера, к небу протянулся еще один густой черный столб, а третий заклубился над центром города.

– Какого черта… – прошептал Уикхем.

Диана, побледнев от гнева, вырвала из его рук Морреля, отвесила ему затрещину и впечатала спиной в стену склада так, что ребра хрустнули; юнец заскулил.

– Ты, никчемный безмозглый недоносок! – прошипела Диана. Моррель слабо дернулся. – Что еще вы пожгли? Отвечай!

– Я не стану! – вякнул сын арматора.

– Не станешь? – с внезапной холодностью переспросила Диана. – Ладно. Держи его крепче.

Она швырнула юношу оборотню. Диего обхватил Морреля обеими руками, а мисс Уикхем коротко шепнула в ладонь заклинание – и тут же, без предупреждения, ткнула огненный шар прямо в лицо юноше.

– Не надо! Не трогайте меня! Пожалуйста!

– Что, вблизи уже не так нравится?

– Пустите меня! Вы… вы не можете…

– Отвечай, что еще вы подожгли!

– Верфь! – взвизгнул Моррель. – Верфь Сен-Мара! И фабрику! И еще контору!

– Ублюдки… – выдохнула Диана. – Там же люди!..

– Кто вам приказал? – спросил Диего.

– Неважно, – оборвала его мисс Уикхем, погасила шар и бросила на Морреля парализующие чары. Он тут же повис на руках Диего, как тряпка, и жалобно застонал. – Позже узнаем кто, когда допросим. Сейчас важнее успеть. – Она взглянула на столбы дыма и пламени. – Беги к верфи, а я открою портал в предместья на фабрику. Потом встретимся у конторы Сен-Мара.

* * *

Диего мчался по лабиринту складов, забросив Морреля на плечи. Щенок все еще ухитрялся что-то негодующе мычать, но оборотню было плевать – герон неугасимого огня потому и назывался неугасимым, что затушить это пламя было не под силу пожарным. И едва ли Анастазия научил молодых идиотов тому, как ограничивать действие герона.

Дым, гарь, крики и рев пламени привели Уикхема прямо к цели – верфи, где пылали два корабля Сен-Мара. Даже оборотень отпрянул от такого жара, прикрывая рукой лицо. К доку успела добраться местная пожарная бригада, к ней присоединились матросы, рабочие, грузчики – все, кто мог заливать огонь водой, но он пожирал ее, словно масло, и поднимался только выше. Языки пламени уже танцевали на мачтах. Одна со скрипом и треском рухнула на палубу и проломила ее до ватерлинии.

Диего бросил Морреля на бухту[15] веревок и ринулся к огромным огненным цветам. Уикхем хоть и был не особо хорошо в магии, все же знал заклятия и надеялся, что сумеет обезвредить герон, пока… хотя для людей, работавших на кораблях, все равно уже поздно. Они сгорели в таком пламени почти мгновенно.

В суете, дыме и адском жаре от бушующего пожара никто не обращал внимания на огромного мужчину, который ломился к огню, словно безумный самоубийца. Диего взбежал по остаткам обугленных мостков как можно ближе к пылающим остовам кораблей, собрал воедино, как его учили, волю, желание, воображение и крикнул:

– Ignis, mori![16]

Огонь чуть дрогнул, затрепетал языками, словно живой, но и не подумал гаснуть. Рот, горло и легкие Уикхема наполнила удушливая гарь.

– Ignis, mori! – в отчаянии взревел он. – Ignis, mori!

Пламя изогнулось над ним, будто змея, обдало жаром лицо, осыпало искрами… и вдруг застыло, а потом стало медленно отползать. Диего судорожно закашлялся от дыма и снова прохрипел:

– Ignis… mori…

Жар стал чуть слабее. Диего даже