– А что у нас по портрету подозреваемого, некоего Чезаре Флорентино?

– Имя украдено у достопочтенного галантерейщика, – ответил кардинал, смакуя вино; Бреннон так рано не пил: он проживал день с помощью чая и кофе, а целительную порцию пива или виски принимал вечером.

– Галантерейщик точно ни при чем? Даже не родственник?

– Нет. Он действительно чудом спасся из Фаренцы, однако не подходит ни по возрасту, ни по описанию. К тому же он прочно осел в Романте, а не ездит по университетам.

– Так этот тип, псевдо-Чезаре, посетил не один университет?

– Мои братья, присматривающие за студентами, писали мне, что похожего человека видели в университетах Элемины, Риццо и Аквинеи. Таким образом, можно заключить, что он путешествует по северу Илары.

– За границу с Мейстрией заглядывает?

– Этого сказать не могу, нужно списаться с братьями из Мейстрии. Но там наша работа затруднена. – Его преосвященство поморщился. – Воинствующая светская республика.

– Которой управляют упертые бараны, – буркнул Бреннон. – Мы так и не открыли там отделение. Ладно, а что насчет идеек, которые он распространяет среди студентов?

– То же самое, о чем говорил молодой Паоло. В свете событий в Фаренце материалистическое миропо-нимание изрядно пошатнулось, так что этот человек без труда находит готовую внимать аудиторию.

– Причем окучивает именно молодняк, да еще и прикармливает тех, кто горит идеями борьбы с общественной несправедливостью. Похоже, что Орден вербует себе бойцов и намерен брать не качеством, а количеством.

Кардинал обеспокоенно пошевелился в кресле.

– Должен признаться, что меня это несколько тревожит. Я предпочел бы не раскрывать все это такому большому числу людей.

– Я предпочел бы, – процедил Бреннон, – чтобы агент Ордена не внушал им, будто бы с помощью магии можно добиться всеобщего равенства. Это же молодняк с головами, набитыми идеями насчет их превосходства над всеми, кому больше двадцати пяти. Что будет, если эти полуобученные щенки начнут бросаться на ни в чем не повинных людей?

– Мало хорошего, – согласился Саварелли. – А ваша слежка за юным Челлини дала плоды?

– Да. Он сразу же вернулся в университет, где наслушался этих бредней в кружке социалистов. – Бывший комиссар придвинул к себе стопку бумаг, поворошил и достал нужный лист. – Аквинейский университет, факультет юриспруденции. Парень снимает квартирку напротив университета, однако в последние дни практически никуда не выходит, кроме кабака на первом этаже того же дома, где пропивает отцовские деньги. Паоло всего дважды посещал университет за это время и оба раза ходил не на лекции, а в этот свой кружок. Также рядом с парнем были замечены две подозрительные личности, правда, в контакт пока не вступали. Хотите, – вдруг спросил Натан, – тряхнуть стариной и лично поучаствовать в дознании?

– О, право же… у меня немало дел… ведьма, опять же, без присмотра, дрессирует рекрутов… однако, однако… – Саварелли мечтательно вздохнул. – Ну, разве что на пару часов.

– Отлично! Надеюсь, вы не против моей компании?

– Что вы!

– Тогда не будем задерживаться. – Натан поднялся, взял топор, и Кусач, который мирно дремал у камина, переваривая ветчину, тут же вскочил и завилял хвостом. – Уж конечно, без тебя, приятель, мы тоже не обойдемся.

* * *

Паоло Челлини, пошатываясь, брел домой, иногда держась за ограду кладбища, где были похоронены разные достойные и знатные люди, имевшие достаточно денег и влияния, чтобы покоиться в центре города, напротив ратуши и университета, рядом с красивым собором. Народу на площадях и улицах Аквинеи уже почти не было – наступила ночь, так что Паоло шел один, если не считать пары темных силуэтов, которые следовали за ним на некотором расстоянии и которые юноша не замечал благодаря принятым внутрь трем или четырем бутылкам крепленого. Бреннон сразу указал кардиналу на этих двоих и прошептал:

– У вас есть при себе оружие?

– У меня есть Слово Божие, – с достоинством отвечал Саварелли. – И кастет.

– Ладно, – проворчал Натан и снял чехол с топора. Лезвие молочно блеснуло в свете фонаря. – У меня с собой еще пара револьверов.

Кусач задрал морду, деловито принюхался и, обратив взор в сторону кладбищенской ограды, приглушенно зарычал. Бреннон тоже почуял в дуновении ночного ветерка с кладбища запах некромантии.

– Они подошли к вопросу серьезно, – пробормотал он. – Неужели парень знает больше того, что я из него вытянул?

Паоло остановился, ухватившись за высокий белый столбик, между которыми поднимались кованые чугунные решетки. Судя по всему, юношу нещадно тошнило – и уже через секунду Бреннон убедился в своей правоте. После приступа рвоты юный Челлини привалился спиной к решетке и утер пот со лба. Возлияния явно не шли ему на пользу. Но зато он наконец услышал очень тихие шаги тех двоих, кто проследовал его, вздрогнул, повернулся на звук и крикнул во тьму:

– Кто вы такие?! Чего вам нужно от меня?!

– Возврата небольшой ссуды, которую мы предоставили вам для нашего дельца, – негромко ответил один из двоих мужчин.

– Дельца, которое вы провалили, – добавил второй.

– Ссуды? Какой еще… а, черт вас побери, да подавитесь своим деньгами! – Паоло нетвердой рукой выпутал из кармана бумажник и швырнул к ногам его преследователей. – Забирайте все!

– Кое-какие долги платят не деньгами, – с презрением произнес первый мужчина. – Вы, кажется, были излишне болтливы при встрече с тем человеком.

– С каким еще… о господи, с тем бандитом? Я ничего ему не сказал!

– Даже если и так, то не удержали от этого ваших товарищей, – заметил второй. – Видимо, из-за вас в Ла Мадрине появилась та, кого мы там не ждали.

– Тише, – недовольно оборвал его первый. – Слишком много слов.

– Да я вообще понятия не имею, о чем вы! Забирайте чертовы деньги и проваливайте!

– Вы невежливы. – Над ладонью первого мужчины появился тускло светящийся зеленый шар; Паоло выпучил глаза и вжался спиной в решетку.

– Кусач! – негромко сказал Бреннон, и пес одним прыжком перемахнул ограду кладбища.

– Вы уверены? – спросил кардинал.

– Да.

– Ай-яй, такие уважаемые люди, – посетовал Саварелли и надел на пальцы кастет, посверкивающий искрами магии. – Грешно тревожить их покой богомерзкой некромагией.

Бреннон коротко свистнул, привлекая внимание к своей персоне, сунул в зубы сигару и неспешно направился к адептам Ордена, которые, едва его увидев, тут же попятились от жертвы. Почему-то он почти всегда внушал им страх – хотя и не владел магией так, как Маргарет или любой из консультантов. Он предпочитал топор.

– Добрый вечер, сеньоры. Нарушаем?

– In ignis! – крикнул второй из адептов.

Натан поднял кулак, и заклятие, ударившись о щит, что создавало кольцо Редферна, рассыпалось огненными искрами. Номер два метнулся было в сторону, но перед ним из ночной тьмы возник Саварелли и без промедления наградил мощным хуком в челюсть, не снимая кастета. Раздался крик, хруст сломанной кости и выбитых зубов; силой удара адепта отшвырнуло к ограде.

– О боже мой! – пролепетал Паоло, стремительно трезвея. Трезвость вернулась к нему настолько, что он отцепился от ограды и попытался дать деру.

– Сидеть! – сказал Бреннон, схватил юнца за шкирку и бросил обратно к ограде. За ней уже показались темные согбенные тени. Они, пошатываясь, двигались к добыче – живым по ту сторону решетки.

– Вы можете сдаться, – обратился к адептам Натан и выпустил клуб ароматного дыма. – Либо оказать сопротивление и пережить несколько крайне неприятных минут.

Однако некромант слишком верил в свое могущество – даже оставшись один против двоих. Впрочем, он явно не считал, что был в одиночестве – он издал пронзительный свист, и ранее уважаемые, а ныне покойные люди заковыляли вдвое быстрее. Некромант повернулся с насмешливой улыбкой к Бреннону,