Глава 19. Саманта

Когда я вернулась, в лавке всё было в точности так, как я её оставила: очевидно, пока никто из родных не вернулся. Что ж, тем лучше. Я оставила висеть табличку «Закрыто» – всё равно до настоящего закрытия оставалось каких-то десять минут – и торопливо собрала в мусорный мешок обрывки бумаги на полу, на сей раз не заботясь о соблюдении порядка.

Когда лавка приняла достаточно приличный вид (как будто я правда весь день занималась уборкой, а не ходила на экскурсию с Зейном – да разве такое возможно?), я вытащила из рюкзака флакон с синтетическим элювианским плющом, поставила его на прилавок и принялась разглядывать так, будто он был радиоактивным. Даже то, что я просто принесла это я нашу лавку, заставляло чувствовать себя бунтаркой. За мной как будто кто-то следил: неужели лавка чувствовала себя осквернённой из-за одного присутствия этой штуки?

Это не имело отношения к панической атаке. Это те мучения, на которые обрекает себя каждый предатель.

Но и я тоже оказалась предана. Если моя жизнь так прочно привязана в лавке, что я не смею даже подумать о чём-то ином и не облиться при этом холодным потом, значит, я имею право пользоваться всем, что здесь есть. Охота открыла передо мной возможность утвердиться. Однажды мне предстоит стать хозяйкой лавки зелий Кеми, и я не собиралась сдаваться без боя.

Я снова подумала о пропавшем жемчуге и о своём плане. Необходимо составить зелье. Этот состав сам по себе опасен, значит, следует быть крайне осторожной. Я вынула из рюкзака свой журнал и открыла на нужной странице, несколько раз перечитав список ингредиентов, прежде чем начать.

Я подошла к полкам и проверила их, уперев руки в бока и задумчиво кусая губу. Мысленно составила список открывающихся возможностей:

1. Мой объект силён сам по себе, и его организм не поддастся зелью.

2. Он знаком с действием зелий, и, если я выдам себя, меня сразу раскусят.

3. Я определённо не могу ошибиться в формуле.

Только не это! При одной мысли о том, чем это может кончиться, мне стало тошно. Но, если я всё сделаю правильно, это многое изменит.

На сбор необходимых ингредиентов не потребовалось много времени – я уже убедилась, что в лавке есть всё необходимое, и это было большим облегчением. Набрав полные руки флаконов, я направилась к задней двери. В мастерской я принялась отмерять нужное количество каждого вещества, аккуратно помещая их в отдельные деревянные миски. Затем я вернулась в лавку и расставила все флаконы обратно по полкам, так что с первого взгляда невозможно было понять, что их брали.

Я вернулась в мастерскую и принялась готовить смесь.

Каждое зелье имеет основной состав, который действует на любого человека, если только у него нет врождённого иммунитета. Например, у меня врождённый иммунитет к снотворной сыворотке. На меня не действует обычная смесь лаванды, ромашки и шерсти ленивца. Но добавьте в него каплю пчелиного мёда, и я засну. Почему-то именно сладость запускает у меня в мозгу те клетки, на которые воздействует зелье.

Вряд ли объект имеет врождённый иммунитет к моему составу, хотя была вероятность, что он выработал его искусственно.

Я уже закончила смешивать основу, и она тихо булькала в сосуде над голубым пламенем спиртовки. Жидкость была настолько прозрачная, что, если бы не эти пузырьки, я могла бы вообще подумать, что реторта пуста. Тем лучше. Именно так она и должна выглядеть.

Но кое-что я упустила, и это ударило меня разрядом молнии. Я чуть ли не бегом вернулась в лавку, наклонилась к самой нижней полке и отсыпала половину чайной ложки тонкого белого порошка.

Новый колокольчик над дверью звякнул – кажется, намного громче прежнего, как будто тревожный сигнал у меня в голове. Я сперва услыхала мамин голос, звучавший радостно оттого, что лавку привели в порядок, затем папин бас, дедушкино ворчанье и хихиканье Молли. Я медленно выпрямилась, стараясь не просыпать ни крупинки порошка.

– А, Сэм, привет!

– Привет, мама. Удачно прошлись по магазинам?

– Да, – мама размотала шарф и повесила на крючок у двери. – Кажется, купили всё, что нужно. Кто хочет есть? Я сейчас подам обед.

– Я! Я! Я! – Молли, подпрыгивая на каждом слове, поспешила за мамой на кухню.

– Что там у тебя? – Дедушка кивнул на ложку с порошком у меня в руке.

– Э-э-э… Это вытяжка из глицинии… Я готовлю зелье для ребенка и подумала, что так оно будет легче усваиваться.

– Тогда не забудь каплю розового масла, чтобы хорошо смешалось – а не то всё пойдёт насмарку.

– Конечно, дедушка, – я постаралась мило улыбнуться, выругав себя за то, что чуть не забыла такой важный шаг. Скорее всего, вспомнила бы о нём, когда стала добавлять вытяжку. По крайней мере, хотелось в это верить. – Я сейчас закончу и присоединюсь к вам.

– Конечно, только не копайся слишком долго, милая, – сказал папа.

Вытяжка глицинии пошла в дело, как и капля розового масла. Я сняла зелье с огня и разлила в мелкие пузырьки отдельными порциями. Мне потребуется всего одна порция, но зачем выбрасывать полезные вещи?

Я глубоко вдохнула и пошла на кухню. Интересно, они видят, как меня плющит от страха?

– Молли, приготовь, пожалуйста, сок для дедушки, а я подам на стол, – попросила мама.

– Опять я? – заныла она.

– Не ной, я сделаю, – сказала я. Моллина лень оказалась очень кстати.

– Спасибо, Сэмми!

Я отправилась к блендеру, где ждала своего часа ежедневная витаминная смесь для деда: шпинат, латук, лимонный сок и проростки пшеницы с нашего подоконника. Он обязательно должен был выпить это перед едой – утверждал, что это помогает сохранить ясность мысли.

Я перелила из блендера бледно-зелёную смесь в стакан для коктейля, в последний момент добавив своё зелье. Чуть не выронила пузырёк, но умудрилась не подать виду и даже ловко спрятала его в карман джинсов. Я вынесла стакан из кухни и поставила его перед дедушкой, услышав его довольное ворчанье в ответ, и уселась на своё обычное место на другом конце стола. Мама поставила передо мной тарелку с лазаньей, и, хотя я всегда была неравнодушна к аромату расплавленного сыра, на этот раз у меня пересохло во рту. Пока дедушка не отпил из стакана. И… ничего. Он не заметил ничего необычного в своём соке.

– Сэм, ты в порядке? – поинтересовалась мама. Все уже уткнулись в