Всё ещё в Лондоне, был ответ, медленно всплывший в голове. Снимаем никогда-не-станет-классикой телефильм «Семейные узы едут в Лондон». Это был наш третий сезон — после постоянного роста и свалившегося на руководство нового благословения в виде «Шоу Косби», «Семейные узы» оказались на втором месте в рейтинге Нильсена. Мы были хитом.

Актёрам нравилось проводить вместе время, все были в приподнятом настроении по прибытии в Гатвик, многие прилетели с семьями. Планы предаться исследованию города, его достопримечательностей, пробежаться по магазинам — вскоре рухнули по прозаической причине: съёмки проходили по сжатому графику и в чужой стране. Плохо обстояли дела с материалом: надуманный сюжет и халтурный сценарий были далеки от стандартов шоу.

В оправдание сценаристы говорили, что выложили все силы на второй сезон, дабы удержать его в нужном русле, — вынуждены были оправдывать внезапно вдвое увеличившиеся ожидания зрителей, выдавая один шедевральный эпизод за другим. Плюс им приходилось считаться с беременностью Мередит Бакстер-Бирни: в ожидании двойни, ей прописали постельный режим. Гэри и компания вынуждены были написать под неё несколько эпизодов, а затем ещё несколько, чтобы вывести её персонажа из сюжета. Верхом трудностей стала месячная остановка съёмок прямо посреди сезона.

Но главной трудностью сезона был конечно я. Потому-то меня сейчас и домогался телефон в столь неподходящий час.

— Алло, — прохрипел я в трубку. Дожидаясь, пока из-за океана до меня дойдут слова звонившего, я прищуренным взглядом всматривался в «зону бедствия» отельного номера. Оценить обстановку оказалось не так уж трудно, потому что все лампы были включены. Это говорило о том, что я не столько заснул, сколько вырубился. Повсюду были разбросаны недоеденные остатки закусок, на полу было что-то разлито. На тумбочке рядом с телефоном стоял ботинок. Если бы он стоял возле неё на полу, я мог бы притвориться Максвеллом Смартом[30].

— Майкл, это Пит… Пит Бенедек…, — пауза. — Твой адвокат. (В следующем году Пит станет моим агентом. Я же буду его первым клиентом.)

— Пит? Ты в Лондоне? — моя голова горела огнём. Боль была настолько сильной, что меня подташнивало.

— Нет, это ты в Лондоне. А я в Лос-Анджелесе.

— Точно… Только что проснулся, — пробормотал я. — Мне кажется, тут уже ночь.

Вечер начался с тихого ужина в «Тони Ромас» вместе с папой и мамой, которые уже неделю находились в Лондоне. Сопровождая меня каждый день на работу, они даже засветились в одной сцене. Они приходили на съёмочную площадку «Парамаунт студиос» с первого дня съёмок. Находясь в пустом зрительском зале, они часами наблюдали за моими репетициями, будто не веря своим глазам.

Гэри говорил, что хотя бы раз за визит папа спрашивал его:

— Как у него дела, Гэри? Всё в порядке? Нужно ли мне о чем-нибудь с ним поговорить?

— У него всё хорошо, Билл, — улыбался Гэри. — Всё отлично, поверь мне. Он молодец, никаких жалоб.

— Что ж, отлично… но, если что — дай мне знать.

За ужином мы уговорили пару бутылок вина: в отель отправились будучи немного навеселе. Я проводил их до номера и пожелал доброй ночи. Хорошо, если бы я прошёл дальше по коридору к своему номеру и забрался в постель. Но вместо этого я завис вместе со своим другом, музыкантом Кокни, с которым познакомился в Лос-Анджелесе, и мы вместе отправились в длительный загул по пабам (мы же были в Лондоне в конце концов). Что случилось дальше я не совсем помню. Я частенько предавался гулянкам в те дни, посвящая их моей огромной удаче. Сейчас, оглядываясь назад я вижу, что не жалел на них сих, будто всё могло оборваться в одно мгновение.

Откровенно говоря, невозможно представить, чтобы последние 3 годя жизни были ещё слаще. Первые 2 года «Семейных уз» вообще были чистым блаженством, — наполненные любимой работой, дающей возможность для совершенствования мастерства. Затем, со взлётом рейтингов, наметилась финансовая независимость. К концу второго сезона, как раз перед поездкой в Англию, я полностью рассчитался за свой первый дом: трёхспальное бунгало с бассейном, запрятанное среди холмов Лорел Кэньон. С его покупкой было не так уж много волокиты. Чтобы иметь бо̒льшие рычаги давления, мой новый бухгалтер посоветовал мне не проявлять излишнюю нетерпеливость при поиске жилья. Но я не особо-то его послушал, когда, войдя в гостиную в ту же секунду швырнул ключи от своего нового «Ниссан 300 Зет-Икс» на середину пола и прокричал: «То, что нужно! Это гнёздышко моё!» Было улётно.

Монстр из посудного шкафа давно был побеждён благодаря той же установке, что дала ему жизнь: отрицание материальной действительности за пределами моей собственной реальности.

В течении первого года в Калифорнии бумажный тигр, рычащий в шкафу над кухонной раковиной был подтверждением для родителей, учителей и всех остальных с их предупреждениями, что я не смогу от него избавиться, что однажды придёт день расплаты.

Что ж, я разобрался с ним и никакого дня расплаты не было. Я обратил всех неверующих в веру. Так и вижу замечательную однобокую улыбку бабули. А пока что…

— Майк, мы только что посмотрели фильм. Он невероятный… обалденный. Ему суждено стать хитом.

— Отлично, Пит, — пробормотал я. — Круто… А что за фильм?

— Твой фильм. «Назад в будущее».

— «Назад в будущее», точно.

Вот почему звонил Пит. Он только что был на предпросмотре, а сам релиз был запланирован на следующей неделе. Я вернулся мыслями в прошлое.

Выпав из работы на большую часть осени 1984 из-за беременности Мередит, я решил не сидеть без дела и принял предложение исполнить главную роль в низкобюджетном независимом фильме «Волчонок». Не представляю, о чём я тогда думал (это прокатило с Майклом Лэндоном[31]?). Как-то раз на выезде во время обеденного перерыва мне удалось развлечь местных зевак, будучи в полном гриме оборотня. Несколько слоёв резиновых накладок, покрытых шерстью яка и приклеенных к лицу авиационным клеем, не позволяли нормально питаться, так что я потягивал молочный коктейль через трубочку. Я молил друзей заверить меня, что эта роль не станет убийцей карьеры. С честными лицами и добротой в сердцах они отвечали: «Не переживай, всё будет в порядке».

В тот день съёмки проходили в старой Пасадене, на улице, по обеим сторонам утыканной симпатичными двухуровневыми домами в стиле «Искусство и ремесло» и засаженной дубами с настолько разросшимися корневыми системами, что те местами выворотили тротуарное покрытие. Атмосфера экзотичности одновременно с обыденностью сделала это место привлекательным для киноделов. Поэтому не удивительно, что пока мы эксплуатировали этот район