и родственникам, навещавшим меня в Калифорнии. Коди пробыл у меня неделю, и среди прочего мы пробрались через поросшие кустарником холмы перевала Кауэнга-Пасс к слову «Голливуд». Там мы залезли на гигантскую последнюю букву и сделали серию фотографий друг друга. Отдельно от всех приезжала моя девушка Диана, и, перед тем как вернуться обратно, уже строила планы о новой поездке: так было каждый раз, пока мы не стали жить вместе. Все мои гости выражали одно и то же беспокойство: в то время, как я заботился о своей карьере, похоже, не очень-то заботился о самом себе.

Это правда, я безответственно относился к питанию и жилью. Мне опостылела возня с электроплиткой, мытьё кастрюль и сковородок мылом на верёвке. Я назначил Рональда Макдональда своим личным диетологом. Чего не было в меню золотых арок — заменяли пиво и сигареты, которые, я полагал, обязательно должны были входить в одну из основных четырёх групп продуктов.

Мой подход к домашнему хозяйству превратил единственную комнату в карцер, в котором с трудом можно было развернуться. Изначально маленькое пространство просто не могло противостоять горам накапливающегося мусора, сопутствующим холостяцкой жизни — коробки от «Биг-Маков», журналы, давно устаревшие сценарии, грязное бельё, грязные тарелки и даже грязная грязь. В какой-то момент я завёл кота для компании. Назвал его Томом, но вскоре он покинул меня в поисках лучших перспектив, предварительно пропитав всю комнату ароматом, соответствующим её «интерьеру».

Как-то раз Боб Герш взял меня с собой на обед. Он заглянул в мою квартиру и понял, что его последний клиент, зарабатывающий неплохие деньги, совсем не был «звездой» своего самоуправления. По его словам, пришло время вызвать подкрепление.

Он познакомил меня с парой, мужем и женой, из группы менеджеров, которых я буду называть Б. и С. Менеджеры, объяснили они, делают то, чего не могу агенты. Доступные в любое время дня и ночи, они разрабатывают идеальную стратегию карьеры, помогая мне установить и достичь цели, а также многое другое. Благодаря своей обширной сети контактов, они приводят к быстрому достижению успеха. И в заключении: становятся новыми лучшими друзьями в Голливуде.

В свою очередь Боб получал стандартные десять процентов от моей зарплаты, а напутствующие меня менеджеры — свои двадцать (кто сказал, что дружбу нельзя купить?). Если мне нужна была помощь, которую Б. и С. не могли оказать самолично, они направляли меня к соответствующему голливудскому профессионалу: фотографу, журналисту или юристу. В моём возрасте, с канадской невежественностью этот принцип отправлять меня в нужные места и к нужным людям породил так называемый постоянно расширяющийся «круг союзников». Только намного позже я осознал, что более подходящее словосочетание для этого — «круг нахлебников».

К середине первого сезона «Палмерстауна» закончился срок аренды. Тогда Диана уже жила со мной, и нуждаясь в дополнительном пространстве, мы нашли чуть большую по размеру, но такую же несуразную односпальную квартиру в соседнем Брентвуде. Плата почти удвоилась, составив 445 долларов, но за неё мы получили ванну и отдельную кухонную раковину.

Над ней располагался посудный шкаф — как раз подходящего размера, чтобы там мог спрятаться монстр.

Это было примерно в то время, когда те математические «абсолюты», против которых я протестовал перед мамой, вернулись чтобы укусить меня за задницу. Понимаете, я терпеть не мог цифры и поэтому не вёл учёт доходов и расходов.

Актёрская гильдия назначила мне минимальную ставку, которая, как я выяснил покрывала только основные расходы: квартплату, одежду, прокат машины, еду. Плюс деловые расходы (те самые проценты нахлебников). Затем нарисовался Дядя Сэм. В первый год жизни в Эл-Эй, я кое-что упускал из виду в зарплатных чеках: мои работодатели не вычитали из зарплаты никаких местных или федеральных налогов. Я об этом и знать не знал, да и мои дорогостоящие наставники тоже, поэтому образовался долг, который нужно было покрыть и, соответственно, новая статься расходов.

Вскоре я выработал привычку сохранять все свои счета, неоплаченные налоговые уведомления и письма с предупреждениями от кредиторов, которые без всякого порядка закидывал в кучу в шкафу над раковиной — растущий бумажный монстр. Мне не хотелось иметь с ними дел хотя бы на секунду дольше, чем приходилось. В общем, я видел их только в те разы, когда открывал шкаф, чтобы скормить монстру очередную порцию красных конвертов. Затем — быстро захлопывал дверцу. С глаз долой, из сердца вон. Как у Фиббера Макджи, только мой шкаф был забит не барахлом, а ненавистными «абсолютами».

Когда я получил первый счет из налоговой, то в панике позвонил Б. и С., они посоветовали бухгалтера. Этот парень предложил способ упорядочивания моих нынешних и будущих доходов для достижения платёжеспособности, включая уплату налогов. За это он хотел свои пять процентов. Таким образом общая оплата услуг достигла тридцати процентов от дохода.

— Также нужно, чтобы ваш работодатель перестал арендовать для вас машину, вычитая плату за неё из вашей зарплаты, — советовал мой бухгалтер. — Он делает это по завышенной стоимости.

Так что он великодушно сдал мне напрокат свой «порше».

Мой план расходов и доходов никогда не выходил из-под пера, требуя новых поправок. В 1980, оставшись без работы на длительный период из-за забастовки гильдии актёров, я чуть не стал банкротом во время второго и последнего сезона «Палмерстауна». После его отмены подвернулась парочка других возможностей, но денег хватало только на то, чтобы прожить, не говоря уже о выплате долгов. В то время как остальные безработные актёры могли подзаработать упаковщиками или официантами, мой же статус «пришельца» делал это невозможным. А единственным для меня легальным способом заработка в США были — съёмки. Я был связан по рукам и ногам.

Руководствуясь проверенным веками голливудским принципом: имидж — это всё, я придался удовольствию вождения «порше». Так я хотя бы не выглядел безработным.

В итоге бухгалтер признал меня самого большей неприятностью, чем те, что у меня были: я не только задолжал ему за машину, но и за его услуги. Теперь он был ещё одним именем в удлинившемся списке кредиторов.

ПОЧЕМУ НИКТО РАНЬШЕ НЕ ГОВОРИЛ МНЕ?

Немного об отказе. Большинство пробивающихся актёров скажут вам: прослушивание — это полное дерьмо. Ты получаешь пару страниц сценария, зачитываешь их снова и снова в надежде подобрать нужный ключик к персонажу, ожидаешь некоего откровения, которое даст преимущество при переводе напечатанных слов в действие. Подбираешь дыхание, втягиваешься, стараешься максимально приблизиться к человеческому поведению. И если ты сможешь сделать это лучше своих соперников и в соответствии с ролью, то у тебя будет, что покушать; если нет