вынес решение о назначении нового начальника госпиталя «Сан-Борха». Контрольное управление отклонило назначение, утверждая, что правительственный уполномоченный может быть назначен только из числа технических инспекторов и только после того, как инспекторская проверка подтвердит наличие нарушений. Подоплека этого дела состояла в том, что снятый начальник госпиталя Аугустин Денегри был активистом Демохристианской партии и вел широкую оппозиционную политическую работу в госпитале.

Число таких примеров можно было бы продолжить.

Умерес был неуемен в своем рвении. Когда один из почтовых чиновников официально запросил, как ему действовать дальше в отношении корреспонденции, поступающей на имя предприятий, поставленных под контроль: передавать ли ее новой администрации или старому хозяину, Умерес ответил, что она должна направляться старому хозяину-капиталисту, владельцу предприятия.

Подобным же образом действовали и судьи. Председатель Верховного суда Энрике Уррутия Мансано тоже был ставленником промышленных магнатов и латифундистов.

Судьи особенно эффективно действовали против Народного правительства в провинциях. Приведем только несколько примеров. В мае 1971 года крестьяне, работавшие в поместье Лас-Пальмас-де-Окоа в Ла-Калере, захватили его. Они протестовали против бесчеловечного к ним отношения, когда среди всего прочего хозяин сохранял за собой даже право разрешать или отказывать им вступить в брак. Правительство взяло поместье под контроль и назначило управляющим инженера-агронома Серхио Мартинеса, который до этого работал преподавателем в университете. Поместье стало процветать. Так продолжалось до тех пор, пока бывший хозяин поместья не обратился в судебные инстанции. Судья Ла-Калеры посадил в тюрьму 40 крестьян, обвинив их в грабеже, хищениях и незаконном присвоении имущества.

В Сантьяго генеральный секретариат правительства распорядился о временном закрытии радиостанции «Радио агрикультура», глашатая Национальной партии и латифундистов, объединившихся в Национальной ассоциации сельского хозяйства. Эта радиостанция отличалась распространением разных панических слухов и сомнительных фактов, извращавших национальную действительность, что нередко ставило под угрозу общественный порядок. И хотя закрыли ее на несколько дней, тем не менее сразу же после вынесения решения о ее закрытии председатель Верховного трибунала Эрнан Сереседа распорядился отменить решение о ее закрытии.

Штурм дворца Ла Монеда в Сантьяго

Можно было бы упомянуть сотни подобных случаев. Однако достаточно и нескольких примеров, чтобы продемонстрировать тот порядок, который, будучи нормой, особенно часто использовался в годы Народного единства.

Судебная власть в Чили была, помимо этого, сильно заражена коррупцией.

В годы правления Альенде два скандала подтвердили разложение и взяточничество судей. Один был связан с контрабандой через Арику, а другой – с незаконным получением завышенных окладов членами Верховного суда.

Арика – это город, расположенный на северной границе Чили, по соседству с Перу и Боливией. В середине 1972 года поступило заявление о том, что чиновники судебной коллегии участвуют в контрабанде, которая широко практиковалась в этом городе. Начавшееся расследование показало, что член судебной палаты Игнасио Аполонио Аларкон замешан в контрабанде автомобилей: их беспошлинно покупали в свободной для торговли зоне и перепродавали во внутренних провинциях Чили. Сам Аларкон имел 5 автомашин, зарегистрированных на его детей и родственников.

Член судебной палаты Эдуардо Арайа оказывался чрезвычайно терпимым по отношению к торговцам наркотиками, когда их дела попадали на его рассмотрение. Сам он часто курсировал между границей и внутренними провинциями страны, используя свое положение судебного чиновника для обхода таможенного контроля.

Член судебной палаты Серхио Куэвас был замешан в контрабанде продовольственными товарами. Он получал от частных компаний дорогие подарки, среди них и автомобиль. Прокурор судебной палаты Рауль Арансибиа мешал проведению обыска торговцев, подозреваемых в контрабанде. Судья Марио Акунья был замешан в распространении необеспеченных чеков и фальшивых документов, облегчавших контрабанду.

В мае 1973 года стало известно, что 9 чиновников Верховного суда, включая его председателя Энрике Уррутиа Мансано, получали пенсию, начисленную им как адвокатам, и одновременно чиновничьи оклады. Вместе взятая заработная плата превышала 20 прожиточных минимумов, установленных общим положением. Шесть других чиновников апелляционной палаты тоже пользовались этими незаконными привилегиями. Было подсчитано, что с марта 1972 по март 1973 года председатель Верховного суда Уррутиа Мансано незаконно получил почти 700 тыс. эскудо. Все это вызвало крупный скандал в общенациональном масштабе, который на протяжении нескольких недель не сходил со страниц печати.

Судебные власти пытались также наносить удары и по крупным правительственным чиновникам Народного единства. В январе 1972 года Альберто Мартинес, руководитель Управления промышленности и торговли, был обвинен в злоупотреблении своим служебным положением и в фальсификаторстве. Обвинение при этом ссылалось на то, что крупная фабрика по производству сукна «Овеха Томе» в Консепсьоне была «незаконно» реквизирована правительством.

Открытым подтверждением сговора между судебными властями и буржуазией стал организованный в январе 1973 года частный обед в аристократическом клубе «Палестино» в Сантьяго для чиновников Верховного суда, апелляционной палаты и текстильных магнатов. На нем присутствовал Уррутиа Мансано и некоторые банкиры и политики из оппозиции.

Еще одним государственным институтом, который в политическом плане решительно и энергично выступал против Народного единства, был университет.

17 ноября ректор Чилийского университета Эдгардо Боэннингер ворвался во дворец «Ла Монеда» в сопровождении некоторых парламентариев от оппозиции. Он потребовал встречи с министром внутренних дел (которого там не было), о которой не договаривался. Боэннингер растолкал адьютантов президента, окриком и силой пробив себе путь в апартаменты министра, где также учинил скандал, и, разъяренный, ушел.

Боэннингер – гражданский инженер, выходец из немецкой семьи с Рейна, прибывшей в Чили в 1918 году. В 1960 году он поступил в Чилийский университет преподавателем. Пять лет спустя его назначили деканом экономического факультета. В политическом плане его считали близким к христианской демократии. В июле 1971 года Боэннингер был избран ректором.

Структура управления этим учебным центром предусматривает наличие законодательного органа, который называется Высшим нормативным советом. В этом совете незначительное большинство принадлежало левым силам. Вскоре здесь возник конфликт, выявивший две различные точки зрения по вопросу о предназначении университета. Одна принадлежала левым силам; ее сторонники рассматривали этот высший учебный центр в тесной связи с социальными явлениями и считали необходимым его участие в экономических преобразованиях, происходивших в Чили. В основе другой, которой придерживались правые силы, лежала попытка исключить университет из активной жизни своего времени, они утверждали, что университет должен быть аполитичным и потому независимым от правительства и от всего происходящего в стране.

Борьба между ректором и Высшим нормативным советом привела к тому, что университет лихорадило. Вносились различные предложения для выхода из создавшегося положения, в том числе предлагался и плебисцит. Правые прибегли к уличным демонстрациям, к захватам школ и факультетов. Левые отвечали тем же, и к концу декабря 1972 года Чилийский университет оказался практически парализованным.

Высшее образование в Чили было весьма развитым. Кроме Чилийского университета, имелись еще Католический, Государственный технический, университет Консепсьон в Вальпараисо «Аустраль» на севере и технический «Федерико Санта-Мария». Наиболее крупным был Чилийский университет, в котором в 1971 году насчитывалось 60 тыс. студентов, 9 тыс. преподавателей и 8 тыс. административных служащих. Имея за плечами стотридцатилетнюю историю, солидный бюджет, который был равен 1 % общего бюджета страны, плюс различные пожертвования и чрезвычайные кредиты, Чилийский университет играл значительную роль в жизни страны. Фактически этот университет владел монополией интеллектуальной власти в Чили. Почти все лица, оказывавшие определенное влияние на судьбы страны, были его слушателями или закончили его.

В конце 1971 года Высший нормативный совет, используя свои права, предоставленные ему статьей 38 университетского устава, разделил управление университетом в столице на 4 зоны, названные Северной, Южной, Восточной и Западной. Это деление отражало расстановку различных противоборствующих политических сил и их равновесие. Меньшинство совета и Боэннингер выступили против этих изменений.

В январе 1972 года в конфликт вмешался президент Альенде. На совещании, проходившем в его частной резиденции на Томаса Моро, решили провести новые выборы после того, как Боэннингер подаст в отставку. Выборы были назначены на 4 апреля 1972 года.

Боэннингер, естественно, вновь был выдвинут кандидатом от правых. А левые силы оказались разрозненными. Народное единство выставило в качестве кандидата Фелипе Эрреру, который был председателем Межамериканского банка развития, орудия империалистического