После Порталеса наступил период экспансии и становления чилийской экономики. Началась разработка медных рудников и селитряных месторождений. С момента окончания Тихоокеанской войны в стране возникла финансовая буржуазия, движение трудящихся носит все более организованный характер.

В 1866 году на пост президента вступил либерал Хосе Мануэль Бальмаседа. В то время чилийское либеральное движение включало в себя наиболее образованную часть буржуазии, которая понимала, что зависимость национальной экономики только от эксплуатации недр приведет ее к оскудению. Либералы считали необходимым создание и других отраслей национальной промышленности. Их тревожило также то обстоятельство, что английский капитал установил контроль над добычей и продажей минеральных богатств.

Программа либералов включала в себя требование необходимости широкого вовлечения масс в те виды работ, которые финансировались за счет налогов на селитру. Бальмаседа осуществил эту программу.

Газета «Трибуна» в апреле 1889 года сообщала: «В связи с широким развитием общественных работ, которые в настоящее время ведутся по всей республике, заработная плата за год к настоящему времени настолько выросла, что достойна внимания наших экономистов. Разнорабочим, которые раньше получали шестьдесят сентаво в день без питания, платят теперь на строительстве девяносто сентаво и предоставляют питание, что равноценно еще двадцати шести сентаво в день».

В июне того же года газета «Католическое знамя», орган Консервативной партии, писала: «Господин Бальмаседа старается заработать себе славу человека, исколесившего страну по железным дорогам вдоль и поперек, построившего школьные дворцы, мосты и дамбы, поднявшего материальную обеспеченность флота и армии, – в общем, человека, давшего сильный импульс промышленному и материальному прогрессу».

Перечислив все успехи Бальмаседы, газета критиковала его за то, что он не смог уменьшить налоги.

Консерваторы, будучи в основном выходцами из старой латифундистской аристократии, которая по своей политической близорукости не видела, что деятельность Бальмаседы направлена на продление ее собственной жизни как класса, были недовольны тем, что осуществление программы общественных работ вызвало отток рабочей силы из деревни, и желали провала планов правительства. Как отмечает Ранкиль, «для большинства латифундистов платить трудящимся было равноценно тому, что платить лошадям».

Либералы выступали за то, чтобы часть богатств, получаемых от селитры, оставалась в руках чилийских капиталистов, которые смогли бы вкладывать в развитие экономики страны более высокий процент прибыли. Во многих своих речах Бальмаседа подчеркивал, что, оставляя двери открытыми для свободной конкуренции, нельзя мириться с превращением Тарапаки в простую иностранную факторию. Естественно, что англичане стали ярыми врагами либералов.

Бальмаседа, подобно Рузвельту или Кеннеди, пытался устранить препятствия и социальные противоречия на пути к расцвету буржуазии. Он не являлся защитником интересов трудящихся. Его планы общественных работ были направлены на обогащение прежде всего городских владельцев капитала и торговцев. Отдельные забастовки трудящихся Бальмаседа подавлял с помощью вооруженных сил.

Консерваторы решили свергнуть правительство Бальмаседы, опасаясь того, что его преемник будет продолжать эту же политику. Ими была создана обстановка политической напряженности, сопровождаемая студенческими манифестациями.

В конгрессе зрел заговор. Конгресс обеспечил себе поддержку флота и пытался привлечь на свою сторону известного участника Тихоокеанской войны генерала Бакедано.

В 1891 году парламент закончил период сессий, не утвердив национальный бюджет, и оставил тем самым правительство без средств, в состоянии полного банкротства.

Можно найти немало примеров в истории, похожих на тактику конгресса в его борьбе и против Бальмаседы и против Альенде.

В завершение этой враждебной тактики против Бальмаседы часть конгресса передислоцировалась в Вальпараисо и вместе с некоторыми флотскими офицерами на военных кораблях отправилась в Икике, где создала правительственную хунту.

На протяжении восьми месяцев они создавали и натаскивали свою армию. Пехотные части оплачивались англичанами и формировались из горняков. Теперь селитряные компании платили налоги не правительству, возглавляемому Бальмаседой, а правительственной хунте в Икике. Банкир Агустин Эдварде и финансист Матте финансировали вооружение так называемой конституционной армии, с лихвой возместив потом траты за счет возросших прибылей. Как всегда, Эдвардеы наживались на бедствиях чилийского народа, так же как во время Тихоокеанской войны.

Вооруженные силы оппозиции высадились в Кинтеро, неподалеку от Сантьяго, и в двух сражениях, при Конконе и Пласилье, разбили армию Бальмаседы. Народ не поддержал президента, поскольку еще живы были в его памяти вооруженные подавления забастовок. Бальмаседа после отставки покончил с собой.

После Бальмаседы избирательная система была изменена, и политическая власть сосредоточилась главным образом в конгрессе. Как отмечал Хулио Эйсе: «С 1891 по 1924 год, т. е. за 33 года парламентского правления у власти, сменилось 121 министерство… Кабинеты держались в среднем 3–4 месяца. Министры едва успевали войти в курс дел своих министерств».

В 1925 году вступила в силу новая конституция, возвратившая страну к президентской системе правления.

Некоторые историки считают, что с устранением Бальмаседы заканчивается период действия системы Порталеса, поскольку с этого момента начался период господства законодательной власти над исполнительной. Это соответствовало бы действительности, если бы Порталес ограничился только созданием авторитетного и централизованного правительства. Но он создал буржуазное государство, и все институты этого государства в Чили в большей или меньшей степени – дело рук Порталеса. В действительности система Порталеса была похоронена государственным переворотом Пиночета, когда буржуазия убедилась в необходимости ликвидации созданных им институтов, так как их стали использовать против нее самой.

Конгресс был не одинок в своей борьбе против Народного единства. Главное контрольное управление республики часто называли «четвертой властью» в государстве; оно призвано следить за соблюдением законов и проверять деятельность правительства. В отдельных случаях, когда в правительстве возникают конфликтные ситуации, оно выступает в качестве арбитра. Это своего рода высший апелляционный орган страны.

Руководство им осуществляет контролер, который может быть смещен со своего поста по собственному желанию или конгрессом по обвинению в нарушении конституции. На практике контролер, как правило, подавал в отставку каждый раз, когда избирался новый президент.

В августе 1967 года на пост генерального контролера республики был назначен Эктор Умерес Маньян, провинциальный адвокат с темным прошлым, занимавший с 1958 года пост судьи города Талька. Ходили слухи, что это назначение совпало с его вступлением в Демохристианскую партию. Умерес имел тесные связи с известными деятелями промышленного мира и крупными землевладельцами.

После победы Народного единства началось гонение на активистов левых партий и сочувствующих им. Эта политическая позиция отразилась и на назначениях правительственных уполномоченных на предприятиях. Рекомендации правительства почти всегда получали отказ. Со скрупулезным крючкотворством Умерес проводил проверки, посылал инспекторов на места, требовал подготовки новых данных и тормозил деятельность правительства, его революционную инициативу.

Когда правительство поставило под контроль государства текстильный комбинат «Ланера аустраль», управляющим которого был брат бывшего президента Фрея, Умерес отказался утвердить акт. При установлении контроля над текстильной фабрикой «Йярур» решение контрольного управления оказалось прямо противоположным правительственному. Тогда группа рабочих предприятия пришла в управление с требованием, чтобы сотрудники вели себя в духе времени. Вскоре чиновниками управления была проведена проверка этих рабочих, и трое из них оказались уволенными.

Когда в октябре 1972 года была объявлена забастовка, правительство попыталось реквизировать предприятия, приостановившие свою работу в явно политических целях. Падение производства тяжело отражалось на национальной экономике и на безопасности государства. Контрольное управление воспротивилось решению правительства, так же как оно противилось любым санкциям против забастовщиков, действовавших с явно контрреволюционными целями.

Одновременно контрольное управление распространяло свою деятельность на области, не входящие в административную компетенцию. Так, депутата Жоэля Марамбио, известного своей борьбой в защиту крестьян в районе Сан-Фернандо, судили по наговорам местных латифундистов: ранее на него неоднократно совершались покушения. Президент Альенде снял с него всякие обвинения в октябре 1972 года, когда подходило время парламентских выборов 1973 года. Контрольное управление возвратило назад президентский декрет, ссылаясь на то, что Марамбио может быть помилован только после вынесения приговора, но поскольку его дело пока еще находится на стадии судебного разбирательства, то не может быть возбуждено и ходатайство о снятии наказания. В действительности же Умерес хотел помешать этому известному борцу за интересы крестьян, пользовавшемуся симпатиями у населения Сан-Фернандо, стать депутатом конгресса.

Другой пример. Министр здравоохранения