с плеч и вся подалась вперед, ее взгляд неотступно следовал за указкой оратора, когда он отмечал что-то на слайде и давал пояснения. На губах молодой женщины то и дело появлялась легкая улыбка, словно услышанное вызывало у нее удивление.

Остаток вечера Каитаро старался не смотреть на Рину, хотя ему стоило немалых трудов заставить себя не оборачиваться в ее сторону. Лишь в финале лекции, когда началась серия вопросов и ответов, он позволил себе изредка поглядывать на нее Рина сидела вытянув шею и прислушивалась к ответам, которые давал выступавший. Накамура чувствовал, как она обдумывает каждое услышанное слово: слова собирались где-то там, в районе затылка, где начинался нежный изгиб ее шеи, и возле высоких скул, и в медленной улыбке, трогавшей губы Рины. Эта заразительная улыбка заставляла улыбаться и его. Он отвернулся.

Хару дремал на стуле, уронив подбородок на грудь. Каитаро захотелось подпихнуть его локтем, но коллега сидел слишком далеко. Оставалось надеяться, что он лишь притворялся, будто спит. Это соответствовало бы и его имиджу, и хамоватой натуре. Хару был страшным занудой и тупицей, проводившим все свободное время за игрой в пачинко[48]. Стоило Накамуре взглянуть на него, как в ушах сама собой начинала звучать оглушительная музыка вперемежку со щелканьем серебристых металлических шариков и какофонией писков, издаваемых автоматами, пока сидящие перед ними игроки пытаются поймать удачу за хвост. Хару оказался бы последним, кого Каитаро выбрал бы в напарники, но этот новичок считался проворным и сообразительным, и Такеда настоял на его участии в сегодняшней операции.

Наконец выступавший закончил отвечать на вопросы и поблагодарил слушателей. Вокруг него собралась стайка зрителей, желавших получить автограф. Хару открыл глаза и стал озираться по сторонам, зевая во весь рот. Убедившись, что Рина заметила его, и уловив на ее лице гримасу отвращения, он скривился в нагловатой ухмылке и подмигнул. А когда она накинула шаль, взяла сумку и начала пробираться к выходу, Хару вскочил и тоже рванул к двери, прокладывая себе дорогу локтями. Люди удивленно вскрикивали и с неодобрением смотрели ему вслед. Едва Рина спустилась по ступенькам и вышла на улицу, как этот наглец пронесся мимо, толкнул ее и вышиб сумку из рук. Молодая женщина ахнула, содержимое сумки высыпалось на тротуар, помада и кошелек отлетели в сторону и оказались в луже, оставшейся после недавнего дождя. Рина что-то возмущенно крикнула ему вслед, но Хару даже не обернулся. Он быстро исчез в темноте, оставив ее собирать рассыпавшиеся вещи. Прохожие аккуратно обходили ползающую по тротуару Рину и валяющиеся под ногами предметы.

Каитаро присоединился к ней: опустившись коленом на влажный асфальт, поднял несколько карандашей, откатившихся так далеко, что Рина не заметила их, и книгу в мягкой обложке. Прежде чем отдать ее владелице, он промокнул влажный переплет рукавом куртки.

— Вот, теперь не испачкаетесь.

— Спасибо. — Рина все еще осматривала мостовую, проверяя, не пропустила ли чего впопыхах. — Надо же, какой придурок. Мне даже показалось, он уснул на лекции.

— Именно так. Спал как младенец, — попяи нул Накамура, протягивая Рине руку и помогая подняться.

Она наконец вскинула на него глаза и после короткой паузы сказала:

— Привет. Это ведь вы, не так ли? Нет-нет, я не собираюсь…

— Да, это я, — улыбнулся Каитаро. — Привет.

— Вы увлекаетесь фотографией?

— Да! — на этот раз искренне рассмеялся он. — Но, уверяю, я не охочусь за вами.

— О, нет, я не имела в виду… — Рина запнулась.

— Я знаю, — поспешил Накамура успокоить ее. — На самом деле, раз уж мы встретились, я хотел бы извиниться за свое поведение — там, на рынке.

— О, не стоит, — пожала она плечами. — Все в порядке…

— Просто я понял, что вам не очень-то хотелось идти пить кофе со мной. Меня это несколько смутило.

— Вам трудно принимать отказ? — предложила объяснение Рина.

— Ну да, что-то в этом роде, — согласился Каитаро.

— Вы сверхчувствительный, — улыбаясь, слегка поддела его она.

— Я не очень в этом разбираюсь, — улыбнулся в ответ Каитаро.

— Ав том, что касается знакомства на улицах?

Каитаро расхохотался.

— Я умею разговаривать с людьми. И слушать их.

Она вновь улыбнулась.

— Итак, Рина…

— О, надо же, вы запомнили мое имя. — Ее улыбка сделалась шире.

Каитаро кивнул, по-прежнему не сводя с нее взгляда.

— Итак, вы спешите домой к дочери или у вас найдется время выпить со мной кофе?

Он заметил быстрый взгляд, который Рина бросила на него, вероятно удивленная, что он запомнил и такие подробности. Накамура ждал: молодая женщина посмотрела в дальний конец улицы, затем взглянула на часы у себя на запястье.

— Вам пора домой, — сказал Каитаро, отступая на шаг в сторону.

— Сумико осталась с дедушкой, — наконец произнесла она и, прищурив глаза, уставилась на него. — Вы намерены отвести меня в кафе или снова сбежите?

— Нет, сегодня не сбегу. — Он поправил папку, которую держал под мышкой.

— Это ваши работы? Вы фотограф? — кивнув на папку, спросила Рина.

— Нет… то есть я хочу сказать, здесь просто несколько фотографий. Хотел показать их сегодня вечером, — он махнул рукой в сторону студии, из которой они только что вышли, — но потом передумал.

— А мне покажете?

— Если вы позволите угостить вас кофе.

— Хорошо.

Стоя рядом с ней в свете уличных фонарей, Каитаро подумал, не предложить ли ей руку. Ему хотелось почувствовать ее близость, ощущать прикосновение ее одежды к его, тяжесть руки, которая ляжет на изгиб его локтя. Но еще не время. Он не мог торопить молодую женщину, а видя ожидание, появившееся на лице Рины, и не хотел этого делать. Напротив, Каитаро жестом предложил ей идти вперед, поскольку им приходилось обходить поблескивающие на земле лужи. Так, следуя друг за другом, они направились к огням в конце переулка.

НЕСПЯЩИЙ ГОРОД

Был поздний вечер. Каитаро различал среди привычного городского шума звон цикад, скрытых в листве деревьев. Он шагал по улицам в самом сердце квартала развлечений — Кабукитё[49], «неспящий город». Кондиционеры, выдыхавшие наружу струи теплого воздуха, и сотни вертикальных неоновых вывесок, отражавшихся в зеркальных панелях небоскребов, наполняли сумерки гнетущим жаром. Минуя один за другим ярко освещенные двери ночных клубов, едва отличимых один от другого, Каитаро старательно отгонял от себя мысль о насмешке, которая сквозила в предложении Сато встретиться в районе Кабуки-те. Он вошел в одно из заведений и, лавируя между столиками, направился к поджидавшему его мужу Рины.

— Сколько еще тебе потребуется времени? — спросил Сато.

Он сидел в одиночестве, баюкая в ладонях банку с охлажденным «Асахи»[50], и дымил сигаретой. Дым оставался висеть