девушку и приблизился к Тарэну.

– Со мной она в безопасности, – ответил ему брат короля, и не думая отступать под сердитым взглядом вновь прибывшего.

– Она невеста другого!

– И кому же ты успел продать её? Этой снулой рыбине – Айдэну? Моему племянничку? – в голосе Тарэна звучала ирония.

– Мариэн – моя дочь, и я могу отдать её, кому захочу.

– Но не тогда, когда она является единственной женщиной в мире Истинных. Теперь правила изменились, дорогой Натэн. Девушкой должен обладать самый достойный.

– Уж не себя ли ты считаешь таковым? – отец язвительно усмехнулся. – Я знаю многих, кто не согласится с этим утверждением.

– Я буду править, пока не вернётся мой брат. – лицо Тарэна побелело от сдерживаемой ярости, он стиснул зубы. – И не тебе оспаривать его приказы.

Почему у Маши было такое странное чувство, что эти двое продолжали начатый ранее разговор?

Мужчины встали друг напротив друга, каждый буравил противника злым взглядом. Тарэн по-прежнему закрывал девушку своей спиной, не подпуская к ней отца.

– Да что здесь такое происходит?! – Маша и сама не заметила, как выкрикнула это вслух.

Она поднялась на ноги, отряхнула измятое и испачканное платье и двинулась вперёд.

Оба мужчины изумлённо обернулись к ней.

– Я. Хочу. Знать. Что. Здесь. Происходит. – повторила Мария, чётко выговаривая каждое слово.

Внутри неё закипал гнев. Она всего лишь несколько дней в новом мире, а вокруг неё каждое мгновение плетутся какие-то непонятные интриги. Причём она всегда является их центром, но абсолютно ничего не понимает в реалиях этого мира.

– Я требую, что вы мне немедленно всё объяснили! И куда подевался этот жуткий монстр? – Маша уперла руки в бока и топнула ножкой по каменной плите.

Получилось, может, и не слишком убедительно, но мужчины переглянулись, опять передавая друг другу какие-то безмолвные сигналы.

– Дорогая, – голос отца стал приторно-сладким. – Я всё тебе объясню, когда мы вернёмся домой. Идём со мной.

Но Маша попятилась назад, прячась за спину Тарэна. В этот момент юноша казался ей более надёжным пристанищем. По крайней мере, он раньше не врал ей, и ему хотелось доверять. В отличие от собственного отца.

– Что ж, пусть будет так, – глаза Натэна сверкнули гневом.

Когда его глаза переместились на Марию, той даже захотелось вжать плечи и скукожиться, чтобы стать маленькой и незаметной, настолько злым и беспощадным стал взгляд этого, как оказалось, совершенно незнакомого мужчины.

Вард резко развернулся и размашистой походкой зашагал к каменной перегородке, отделявшей площадку перед замком от развернувшейся над морем бездны. Маша следила за отцом пристальным взглядом, не понимая, куда он направляется.

Вдруг Натэн забрался на парапет и, даже не оборачиваясь, шагнул вниз.

– Нет! – вырвалось у Марии, на глазах у которой впервые в жизни человек совершал самоубийство.

Девушка подбежала к ограде и заглянула вниз. Над морем простирал крылья серебристо-чёрный дракон.

– Вы должны мне немедленно всё объяснить! – повернулась она к подошедшему Тарэну. – Я уже совсем ничего здесь не понимаю.

Маша устало и растерянно опустилась на парапет. Все эти события оказались чем-то запредельным для её восприятия реальности. Всё же она смотрела на мир сквозь призму привычных ей вещей и явлений.

– Ты права, Мариэн, – брат короля сел рядом с ней. – И ты заслуживаешь ответов на свои вопросы.

27

Тарэн опустился на каменный бортик рядом с девушкой и, сцепив руки в замок, начал рассказ.

Он старался тщательно подбирать слова, чтобы не напугать Мариэн ещё больше. Брат короля хорошо понимал, каково это, когда сваливается больше, чем можешь выдержать.

Ведь, что бы кто ни думал, он не хотел этой непосильной ноши – корона истинного короля, по мнению Тарэна, это то ещё испытание. К которому он оказался совершенно не готов.

Когда женщины исчезли, и король узнал, что его супруга ушла вместе с остальными… На Милэна было страшно смотреть. Его твердокаменный брат вдруг разом постарел на сотни лет.

Та ночь изменила многое. Она словно сломала несгибаемых ранее истинных. Их мир опустел. Вместе с женщинами ушло то немногое, что делало жизнь яркой. Остались только тусклые краски. Потому что после Ночи исхода радости не осталось ни в одном доме.

Мало кто из истинных понимал, что это они сами, их жёсткость, зачастую граничащая с жестокостью, непримиримость, властность… Все эти качества, присущие драконам, и послужили главной причиной ухода жён и матерей истинных. А ведь мужчины считали, что навсегда смирили своих женщин. Как же они ошибались!

Тарэн поведал девушке о своём детстве. Только сейчас, рассказывая о нём чужеземке, он сам понял, как это странно и неправильно, когда девочки воспитываются отдельно от мальчиков. Им не разрешали играть в общие игры. Девчонкам не полагалось образование. Многие из них даже не умели читать. Ведь девушкам не нужно собственное мнение, они должны были выйти замуж и родить наследников. А уж мысли в их головы вкладывали мужья, исключительно те, что были выгодны им самим…

Разумеется, случались истинные пары, озарённые внутренним светом женщины. Здесь любовью пылали оба и были счастливы. Но в последнее время, перед Исходом, это случалось всё реже и реже. Тарэн попытался припомнить истинные пары среди своих знакомых, но… таких просто не было.

Брат короля представил, что сам бы родился женщиной в этом мире. И передёрнулся от ужаса. Ну конечно, он бы тоже сбежал…

Женщины не умели превращаться. Эта особенность была дана лишь мужскому полу. И делала его намного сильнее и могущественнее. Возможно, это было как-то связано с всплеском гормонов в подростковом возрасте. Но мальчики в возрасте двенадцати-четырнадцати лет обретали вторую ипостась. Причём частенько это было связано с эмоциональным выплеском.

Да и во взрослом возрасте, стоило мужчинам испытать какую-то сильную эмоцию, как им становилось жизненно необходимо развернуть крылья и лететь навстречу ветру, успокаивая себя скоростью и высотой.

– Для нас, – говорил Тарэн притихшей девушке, – вторая ипостась – это нечто естественное, привычное. Мы практически не разделяем себя-человека