– Потому что лучшего места, где можно начать отнимать у архивариуса власть, чем то, где эта власть обитает, не найти. Без Железной башни у него мало что останется.

– У него есть армия, – заметила Аннис. – Которая тоже является немалой угрозой сама по себе.

– Если она у него и правда есть.

– Хм-м. И он может перейти все границы, знаешь. Он решил затеять Празднование Великого сожжения, – сказала Аннис. – Публичную казнь своих политических врагов. И я слыхала, что многие до этого верные ему солдаты оказались недовольны тем, что им придется выполнять грязную работу за него.

– Где вы это слышали?

– Девочка моя, я стараюсь… э-э… тесно дружить со стражниками, когда они и сами не прочь. И они рады поболтать в такие минуты. Особенно зная, что я не могу ничего рассказать за пределами этих стен. О, не надо так краснеть. Я всегда наслаждалась хорошим партнером в постели, и, небеса мне свидетели, у меня нет других развлечений здесь. – Морган начала было неловко смеяться, но умудрилась лишь сдержанно хихикнуть. Аннис ухмыльнулась шире. – Итак. Ты права, если ты каким-то образом уничтожишь связь архивариуса с Железной башней, то армия может оказаться для него не таким уж и верным союзником, как он рассчитывает. Никому не нравится то, что он делает.

– Мне нравится это меньше всех. Это все ужасная, жестокая трата. И зная, что он может сжечь на костре профессора Вульфа…

Аннис быстро зажмурилась, а затем снова открыла глаза. Блеск в ее зрачках приобрел жесткий оттенок.

– У него сын Керии? Уверена?

– Да.

– Ты же знаешь, она погибла, защищая Кристофера.

– Знаю. Я была там. – Морган сглотнула ком в горле. – Я бы хотела ее любить. Но знала ее лишь как свою надсмотрщицу. А увидев рядом с Вульфом…

– Она никогда не хотела отдавать своего сына, – сказала Аннис. – Ненавидела, что его забрали. Как только она стала Верховной скрывательницей, то часто нарушала правила, чтобы оставлять детей с их родителями так долго, как это было возможно, даже когда уже не оставалось надежд на то, что у детей проявится дар. Она не была чудовищем, Морган. Она была женщиной, пытавшейся сделать все возможное под огромным давлением.

– А что насчет отца Вульфа?

Аннис внезапно умолкла. Поднялась и подошла к высокому зеркалу в дальнем углу комнаты, чтобы поправить складки теплой мантии, в которой ходила.

– Он разбил ей сердце.

– Он все еще здесь? В башне?

– О да, он здесь. Хотя его и не видели уже много лет. Он приговорил самого себя к заключению, но полагаю, что Григорий вскоре сделает это заключение официальным и однажды посадит его под замок насовсем.

– Он правда так силен, как о нем говорят?

– Да. – Аннис медленно повернулась и посмотрела на Морган. – И именно это ты желала узнать на самом деле, не так ли? О нем?

– Мне просто любопытно, – соврала Морган. – Какой он?

– Какой? Как дикий, безумный ублюдок, который никак не примет свою судьбу. Он любил Керию. Любил слишком сильно, полагаю. Когда он отказался от должности Верховного скрывателя и она заняла это место за него… это их погубило. Это и то, как она позволила отнять у них сына, или, по крайней мере, так он считает. Мы все думали, что рано или поздно он выползет из своей норы; мало кто запирается и впрямь сидит в одиночестве, знаешь ли. Но он сумел. Запер дверь и ни разу не покинул своих покоев с тех пор.

– Вы уверены, что он вообще жив?

– Мертвые не принимают еду и припасы, не отправляют одежду на стирку и не делают прочих повседневных вещей. Однако он поместил на свою дверь чары, которые могла преодолеть только Керия – и я знаю, пробовали многие, включая Григория.

Морган отчаянно хотела спросить, где именно находятся покои Искандера. Башня была огромной и сложно устроенной; Морган исследовала некоторые места до этого, но обошла далеко не все, и хотя слухи об Отшельнике Железной башни доходили до нее, на тот момент ей было не очень интересно узнавать больше.

Однако у Аннис она и так уже многое расспросила. Без сомнений, Григорий заставил женщину приглядывать и шпионить за Морган, и пусть Аннис наверняка встанет на сторону Морган просто из ненависти к Верховному скрывателю, если все станет слишком уж очевидным, выбора может не остаться.

– Я включу прослушку обратно, – сказала Морган. – Делайте вид, что все как обычно. Но не упоминайте Искандера или что-либо еще, о чем мы говорили. Хорошо?

Аннис кивнула.

– Ты сказала, есть слово, которое может все это отключить. Какое слово включает обратно?

Морган произнесла:

– Presta atención. – «Обращай внимание». – Спасибо за лекарства и за то, что позволили отдохнуть. Думаю, начинает помогать. И я немного проголодалась.

Аннис слегка запнулась, но наконец сказала:

– Что ж, тогда нам нужно перекусить. Пошли. Я напомню тебе о том, как хорошо здесь готовят.

Она, казалось, выдохнула с облегчением, когда они наконец покинули комнату, и шепнула:

– Получается, они подслушивают? Да поможет мне Бог, я говорю много непотребностей.

– Ведите себя так, будто подслушивают всегда, – сказала Морган. – А если захочется побеседовать тайно…

– Да, я поняла. Я же сказала тебе, что знаю испанский на отлично. – Аннис подмигнула Морган и повела ее к закручивающейся лестнице. – И испанцев тоже.

Морган была уверена, что это хотя бы частично, но так и есть.

Глава одиннадцатая

Аннис проводила Морган в обеденный зал Железной башни, где Морган заставила себя улыбнуться скрывателям, которые поздравили ее с возвращением – некоторые даже искренне – и молча поела. Она уже почти закончила обедать, когда по огромному залу пополз шепот – среди более чем пятидесяти, или около того, скрывателей, – и вошел солдат библиотечного войска в форме с эмблемой служителя Железной башни. Он оглядел зал и направился прямиком к Морган с Аннис. Другие присутствующие в столовой тут же отвели взгляды; в таком замкнутом пространстве личные границы были так же важны, как господствующие здесь сплетни. Солдат был уроженцем Австралии, крепким и с глубоко посаженными глазами. Он кивнул Аннис, которая молча взяла свою кружку чая и вышла из-за стола, оставив Морган совсем одну посреди толпы.

– Капитан хочет тебя видеть, – сказал солдат. – Сейчас же. – Он превосходно говорил на греческом, даже лучше, чем Морган, и она кивнула, поднявшись из-за стола без единого слова. Если она начнет сопротивляться, то сбежится лишь больше солдат, а сейчас время для серьезной битвы было неподходящее. Кроме того, Морган было любопытно, с чего вдруг капитан полка Железной башни заинтересовался ею.

Все стало лишь менее понятно, когда Морган представили капитану, который оказался высокой, строго одетой женщиной. У нее была кожа оттенка коры оливкового дерева и большой нос, который, похоже, ломали как минимум раз. Средних лет, с седыми прядями, начинающими разбавлять ее темные, блестящие