он уже взял книгу в руки и все прочитал, а его эссенция это подтвердила. Послание Морган искало ту эссенцию и направляло себя не в Кодекс – который, конечно, отслеживали, – а в ближайший к нему бланк.

Морган позволила себе потратить целых десять букв, чтобы в конце написать: «Я люблю тебя».

Необязательно было, но Морган не смогла устоять. Она дико, отчаянно скучала по Джессу, по его легкой улыбке и ясному блеску в глазах в те моменты, когда он смотрел на нее. Ей нужно было ощутить его объятия, услышать голос, который мог бы сказать, что, каким бы все ни казалось неосуществимым, все удастся. Дыхание встало поперек груди, точно слезы, и Морган закрыла глаза на мгновение и представила себя в другом месте, далеко-далеко, с Джессом, под солнечным светом, в тишине и тепле.

Рука резко постучала по столу, и Морган открыла глаза.

– Хватит отставать, – цокнул главный переписчик. – Продолжай писать.

Морган подавила желание высосать из него жизнь одним импульсивным, прекрасным порывом и начала записывать символы на бумаге снова и снова, снова и снова.

День почти подошел к концу, когда на ее плечо опустилась чья-то рука, и Морган, подняв глаза, увидела рядом Верховного скрывателя. Григория. По коже побежала дрожь, и Морган едва удержалась, чтобы не стряхнуть его руку с себя. «Он узнал? Он талантливее, чем я думала?»

Однако на лице Верховного скрывателя не было ни намека на догадки о том, что Морган медленно, осторожно коверкала то простое задание, что ей предписали. Нет, тут вопрос в чем-то другом.

И она вдруг почувствовала колючую тревогу при виде холодного взгляда Григория на себе.

– Пошли, – сказал он. – Прогуляйся со мной.

На другой стороне кабинета Аннис как раз поднималась из-за своего рабочего стола; женщина заметила Григория, и по ее лицу пробежала тревога, однако она ничего не сделала, лишь отвела взгляд и поспешила прочь. Помощи от нее ждать не стоило.

Ни от кого помощи ждать не стоило, ведь кабинет потихоньку пустел, и Морган сомневалась, пришло ли время оказывать сопротивление. «Пока нет». Конечно, пока нет.

Она молча поднялась и пошла за Григорием, когда тот вышел из кабинета переписчиков и отправился вниз по закручивающимся ступеням лестницы, которая тянулась вокруг огромных стен башни. При спуске по этой лестнице кружилась голова, и Морган старалась не смотреть вниз. Она всегда втайне боялась высоты, хотя знала, что существует алхимический барьер вдоль перил; после того как несколько скрывателей бросились вниз с верхних этажей, были предприняты защитные меры. Если бы Морган искала смерти, то могла бы с легкостью уничтожить барьер, но у нее были другие цели. Однако вот столкнуть Григория вниз казалось идеей заманчивой.

– Куда вы меня ведете? – спросила у него Морган.

– На встречу кое с кем, – сказал он. – Кое с кем особенным.

Морган почти, почти дернулась в тот момент; Григорий проявлял нездоровый интерес к самым мрачным тайнам Железной башни: размножению скрывателей. Понимала, что, когда вернется, ей назначат партнера в надежде, что они смогут зачать талантливого ребенка для пополнения редеющих рядов скрывателей. Она понимала, что ее попытаются заставить на это пойти.

Она никогда не собиралась соглашаться на подобное… однако факт того, что Григорий с такой легкостью ее опоил по прибытии, беспокоил. Ей не помешает придумать защитные сценарии, чтобы пресечь подобные попытки. «Следовало об этом уже позаботиться», – подумала Морган. Она вдруг почувствовала себя замерзшей и одинокой, спускаясь по этим ступеням.

Григорий остановился на седьмом этаже, который вел в роскошную библиотеку скрывателей. Целая стена там была заставлена бланками, которые ждали, когда их страницы заполнят по приказу, и коллекцией Кодексов, с помощью которых можно выбрать, чем заполнять бланки. Однако, что важнее, библиотека скрывателей также содержала целую стену оригинальных книг и свитков, некоторые из которых были такими древними и хрупкими, что их хранили в коробках с алхимическими формулами, замедляющими процесс их разложения.

На миг Морган вообразила, будто Джесс здесь. Она буквально видела, как он мог бы рассесться на бархатном диванчике с оригинальной книгой в руках. Он отыскал, что почитать, даже в филадельфийской тюрьме. Это место он бы нашел чрезвычайно приятным.

Однако молодой человек, сидящий на диване – не рассевшийся, – читал бланк и быстро его отложил, поднявшись на ноги при виде Верховного скрывателя.

Затем юноша посмотрел на Морган, и она уставилась на него с абсолютно ничего не выражающим лицом. Не то чтобы он был ей противен; его звали Бенджамин Аргент, он был доброй, умной и интеллигентной душой.

– Морган, – сказал он и протянул руку. Он был выше нее, худее, и ей показалось, что в его глазах промелькнули одновременно и смирение, и негодование за миг до того, как они разорвали зрительный контакт. – Ты вернулась.

– Очевидно.

– Не ожидал увидеть тебя когда-либо снова. – Его голос звучал спокойно, однако Морган прекрасно понимала, что он имеет в виду: «Я надеялся, что не увижу тебя когда-либо снова».

– Для меня это тоже стало неожиданностью.

Григорий, глядя на них, улыбался. Холодной, всезнающей улыбкой. Он ничего не сказал, однако молчание говорило за него все то, что он желал донести до Морган – нет, до них обоих. Морган знала, что у Бена уже была возлюбленная в Железной башне, однако выбрали ему не ее. Бен вежливо, спокойно, упрямо отказался подчиняться.

– У меня для вас обоих вопрос, – сказал Верховный скрыватель. – Вы помните, когда в последний раз скрыватель был казнен за непослушание в Железной башне?

Это был такой неожиданный вопрос, что Морган удивленно покосилась на Бена, но он выглядел таким же озадаченным.

– Нет, сэр, – сказал он. – Наказан – да. Казнен – нет.

– Вот именно, – сказал Григорий. – Скрывателей берегли от экзекуций очень долгие годы. Мы всегда были редким видом, и за последнюю тысячу лет нас становилось все меньше и меньше. Несколько столетий назад скрыватели могли свободно приходить и уходить из этого места, знаете ли. Могли свободно жениться на ком пожелают. Глупость подобной свободы со временем стала очевидна. Мы есть и всегда были ценным ресурсом. Так что все попытки направлены на то, чтобы реабилитировать скрывателей, которые отказывались подчиняться и выполнять возложенные на них обязанности. Верно?

– Да, сэр, – сказал Бен. – Я не уверен, что вы…

– Правила изменились, – сказал Григорий. – И не в вашу пользу.

Он перерезал юноше горло.

Это случилось так резко, уверенно и одним шокирующим движением, что в первый момент Морган даже не поняла, что происходит. Сверкнул нож, который Григорий преспокойно держал при себе. Внезапно и грозно на мантию Григория брызнула кровь (на простенькую мантию, он все спланировал, нарядился в то, что было не жалко запачкать). Острый, медный запах крови ударил в нос, и Морган, будто оказавшись в ловушке, потеряла равновесие и в ужасе замерла.

Она