Очень похожие события происходили и в Англии. В 1385 году, в начале кампании Ричарда II против шотландцев, от его имени был издан полный свод военных постановлений, когда армия проходила через Дарем. Первый же его пункт гласил, что "все люди, какой бы нации, звания или состояния они ни были, должны подчиняться приказам короля, его констебля и маршалов под страхом потери своей жизни и имущества". Большая часть остальной части документа была направлена на ограничение самостоятельности отдельных отрядов и сдерживание бесчисленных проявлений недисциплинированности, на которые людей провоцировала погоня за личной выгодой и славой. Отряды были приписаны к баталиям, командирам которых они должны были подчиняться. Ни один человек не должен был выкрикивать свое собственное имя или имя своего капитана в качестве боевого клича. Никто не должен был без разрешения кричать "Havoc!" (Круши!) — традиционный сигнал к разрыву строя и началу конкурентной борьбы за пленных и добычу. Никто не должен был двигаться впереди своей баталии или отправляться в конные рейды без специального приказа. Ссоры по поводу распределения добычи должны были передаваться на рассмотрение констеблю и маршалам, а не решаться насильственным путем. За нарушения предписывался целый ряд наказаний — от смерти в одном случае до конфискации лошади и доспехов или отрезанию уха в другом. Возможно, в более ранних кампаниях издавались менее продуманные дисциплинарные кодексы, но это самый ранний из сохранившихся английских военных ордонансов, который использовался в качестве образца для всех последующих документов подобного рода[1032].

Новая солидарность получила зримое выражение во все более широком использовании униформы. Отряды по-прежнему следовали за знаменем с гербом своего капитана и размещали его герб на своих повозках и палатках, как они делали это всегда. Филипп Бургундский в 1383 году изготовил 2.000 миниатюрных вымпелов со своим гербом для распространения среди солдат своей баталии во время кампании во Фландрии. Еще 4.000 были изготовлены в 1386 году для баталии, которую он собирался вести в Англию. Его коллеги-командиры, вероятно, сделали то же самое для своих баталий. Но национальные эмблемы и цвета все больше вытесняли личные герба и цвета ливрей, которые позволяли предыдущему поколению отличать друга от врага. В королевских армиях Франции использование вертикального белого креста на черном или красном фоне, начавшееся в 1350-х годах, к 1369 году стало обязательным для контингентов набранных в городах, а к концу века это стало общей практикой. Даремский ордонанс Ричарда II требовал, чтобы каждый человек в армии, независимо от звания или национальности, носил большой красный крест Святого Георгия на своих доспехах, сзади и спереди, и предусматривал смертную казнь для любого врага, пойманного на ношении такого креста. Гасконцы также носили крест Святого Георгия, как и англичане, чтобы показать, что они на одной стороне. В Шотландии несколько ранее командиры франко-шотландских войск издали несколько похожих указов, призывавших оба национальных контингента носить на своих сюрко крест Святого Андрея[1033].

* * *

Для большинства солдат обеих стран история кампании начиналась с заключения договора/контракта (indenture). Это было письменное соглашение с капитаном, по которому солдат соглашался служить в его отряде/роте. В Англии контрактная система к этому времени достигла высокой степени проработки и была практически всеобщей. Солдат обязывался явиться на смотр по вызову, будучи достаточно вооруженным, конным и экипированным. Если он заключал контракт с другими солдатами, то указывалось их точное количество и тип. Если рота должна была служить за границей, то предусматривалась доставка. Указывался срок службы. Оговаривались условия распределения добычи, как правило, соответствующие условиям договора капитана с королем. Согласовывались ставки военного жалованья и вознаграждения, а также интервалы, через которые они должны были выплачиваться. Некоторые из этих документов несут на себе следы напряженного торга, неаккуратные подчистки и вставки на испачканной бумаге.

XIV век был веком законопослушным, и контракт был лишь первым из целого ряда юридических документов, которые необходимо было оформить перед тем, как солдат отправлялся на войну. В эпоху, когда лжесвидетельство было обычным делом, а судебные разбирательства часто проворачивались благодаря благосклонности, подкупу или насилию, судебные записи полны историй о конфискации имущества у людей, ушедших на войну. В обязанности капитана входило получение охранных грамот для любого члена его роты, оставлявшего после себя земельные владения. Эти грамоты, которые выдавались сотнями в течение нескольких недель перед каждой большой континентальной кампанией, приостанавливали все судебные разбирательства против людей, задействованных на службе у короля. Более богатые солдаты с более сложными делами также подавали прошения о выдаче доверенностей, которые позволяли им назначать представителей для ведения своих дел на время отсутствия. Наконец, нужно было составить завещание, часто в спешке в ночь перед отъездом из дома или в порту, пока корабли подводили к берегам и причалам для погрузки. Ричард, лорд Пойнингс, несомненно, был не единственным членом кастильской армии Джона Гонта, написавшим свое завещание de ma main en haste (моей торопливой рукой) в Плимутском заливе, пока он ждал приказа о погрузке на корабли[1034].

Платная служба солдата начиналась на смотре (фр. montre — показывать). Его цель заключалась в осмотре вооружения и снаряжения людей, представленных капитанами рот, а также в проверке их лошадей. Результат записывался писарем в ведомость, на основании которой капитан получал жалование за свою роту. Сразу после смотра капитан имел право получить аванс за своих людей. Во Франции практиковалась выплата месячного жалованья во время смотра с последующими доплатами через регулярные промежутки времени в течение кампании. Английские армии получали более щедрые авансы: четверть жалованья и награды были нормой, а аванс за шесть месяцев — не редкостью. Но в Англии вечная скудость правительства означала, что аванс иногда был единственным, что человек видел из своего жалованья в течение многих месяцев или лет. Процедура прохождения строевого смотра в обеих странах была практически одинаковой. В Англии смотр обычно проводился в порту посадки на корабли камер-рыцарями, которые не входили в состав армии и по этой причине считались более независимыми. Во Франции смотр обычно проводился на открытой площадке под стенами такого города, как Аррас, Анжер или Тур, расположенного на некотором расстоянии от театра военных действий в центре региональной дорожной сети. Смотр проводили офицеры, назначенные коннетаблем, маршалами и магистром арбалетчиков, а также люди, которые поклялись выполнять свой долг и, как и их английские коллеги, были выбраны из тех, кто сам не служил в армии. У Фруассара есть наглядное описание смотра английского гарнизона Ла-Рошели в 1372 году, которое, должно быть, было хорошо знакомо солдатам, читавшим его. Около шестидесяти человек проехали перед офицером на лошадях в полном вооружении, которое они часами начищали до блеска накануне вечером. Офицер прошел вдоль строя, находя недостатки то тут, то там. "Вот вы, где