и регулярные кавалерийские атаки на фуражиров были очень эффективны. Армия Джона Гонта в 1373–74 годах была уничтожена голодом, так и не вступив в сражение с противником. Армию, с которой он вторгся в Кастилию в 1387 году, постигла та же участь. В 1381 году брат Гонта Томас Вудсток был вынужден из-за проблем со снабжением отказаться от осады Нанта и в конечном итоге вернуться в Англию.

Французские армии, действующие на своей собственной территории, находились в ином положении. Теоретически им было запрещено жить за счет окружающей местности, а на практике они не могли делать это очень долго, по тем же причинам, что и англичане. Немногие регионы Франции были способны поддерживать плотную концентрацию солдат на своей территории за счет местных ресурсов, будь то друзья или враги. Однако, в отличие от англичан, французы могли доставлять припасы по своей земле со значительных расстояний, особенно там, где были судоходные реки. Филипп де Мезьер считал, что полевые армии должны снабжаться центральным комиссариатом, закупающим продовольствие оптом и выдающим пайки. Он даже продумал соответствующий военный рацион. Но на практике это было сделано только для армий, набранных для неудачных вторжений в Англию в 1385 и 1386 годах. Оба эти предприятия включали в себя масштабные операции по снабжению, которые проводились под контролем королевских чиновников на большей части северной и западной Франции и ознаменовавшие собой отход от общего правила, согласно которому французские войска не получали пайков, а должны были покупать провиант за счет своих авансов.

Обеспечение солдат другими товарами являлось предметом частного предпринимательства. За каждой французской армией тянулся огромный хвост из торговцев, которые сами зависели от разветвленной сети поставщиков и перевозчиков. Каждый вечер они устраивали рынки на окраинах лагерей. Эта система оказалась способной к почти бесконечному расширению. Особую сложность представляли кампании в Нидерландах, где "не было пшеницы, фуражного зерна, плантаций виноградных лоз или фруктовых деревьев, которые можно было бы опустошить". Огромное французское войско численностью более 30.000 человек, набранное для противостояния крестовому походу епископа Норвичского в 1383 году, снабжалось на протяжении всей кампании благодаря разветвленной системе морских и речных поставок, организованных парижским оптовым торговцем Николя Буларом. Когда Карл VI вторгся в Гельдерн в 1388 году, незаменимый Булар снова стал главным поставщиком. Говорят, что он выложил более 100.000 экю за операцию по снабжению армии продовольствием. Огромные оптовые закупки продовольствия производились в Германии, Бургундии и Шампани и перевозились на баржах по Рейну и Мезу. Оптовые торговцы из Утрехта и городов Брабанта поставляли дополнительные товары из Нидерландов. Кампания закончилась катастрофой, но не из-за отсутствия организации поставок продовольствия[1044].

Тот факт, что каждый отряд, да и каждый человек, должны были сами заботиться о себе, означал, что тяготы похода распределялись очень неравномерно. Самые богатые солдаты и те, кто был связан с семьей знатного господина, часто могли поддерживать уровень личного комфорта в проживании и передвижении. Мы не можем знать, как долго продержался бы французский обоз с припасами, если бы армия высадилась в Англии в 1386 году, но свита герцога Бургундского пережила бы это лучше, чем большинство других. В списке запасов для нее было 812 бочек вина, 105 говяжьих и 447 бараньих туш, 450 копченых гусей и 100 живых, 4.550 рыб, 294 окорока, 22.000 яиц, 840 цельных французских сыров и 136 английских. Герцог был одним из самых щедрых командиров, но его обеспечение, вероятно, лишь в некоторой степени отличалось от обеспечения других высокопоставленных командиров. Филипп де Мезьер обличал тех командиров армий, которые накрывали роскошные столы для своих гостей, устраивали пиры продолжавшиеся несколько часов и ели с серебряных тарелок среди убожества военного лагеря. Нам рассказывают, что в разгар бедствия, постигшего англо-португальскую армию в Кастилии в 1387 году, король Португалии Жуан I "никогда не отказывался от трех блюд говядины в день, тушеной, жареной или вареной". Однако для основной массы солдат, во второй половине XIV века, поход через вражескую территорию был физически изнурительным испытанием, связанным с серьезными трудностями, даже если не было никаких боевых столкновений. Те старые солдаты, которые записали свой опыт, хорошо помнили больные ребра и спины, неудобства от сна на земле, одежду, которую они носили неделями не снимая, сильный холод зимой, жаркие летние дни, когда солнце палило людей, одетых в толстую кожу и металл, долгие периоды голода, нечистоты и переполненные лагеря[1045].

Многие из них наверняка помнили также скуку долгих дней проведенных в седле или бессонные часы, проведенные на стенах городов и замков. Скука военной жизни лежала в основе большинства проблем с дисциплиной. Солдаты занимали себя болтовней и воспоминаниями. Они пели песни, из которых записано лишь несколько, а многие другие когда-то знали наизусть. У королей и принцев, а также их приближенных были свои развлечения. Эдуард III охотился на кабана со своими главными капитанами во время бретонской кампании 1342–43 гг. Для кампании 1359–60 годов он привез с собой из Англии свору гончих и команду сокольников. Сообщается, что несколько капитанов Джона Гонта привезли своих охотничьих собак и соколов с собой в Кастилию в 1386 году. Другие брали с собой собак для компании, как, например, французский рыцарь, убитый в Пуату в 1372 году, чья престарелая гончая отказалась покинуть его могилу. Герцог Беррийский заплатил 10 франков близлежащему домовладельцу, чтобы тот кормил животное до конца его дней[1046].

Очень редко можно услышать о супругах, сопровождающих своих мужей в походах. Супруга Джона Гонта, Констанция, сопровождала его в Кастилию в 1386 году в качестве претендентки на престол, а супруги его капитанов служили для украшения ее двора. Но они также приняли участие, предположительно по своему выбору, в исключительно тяжелом походе через равнину северной Кастилии, хотя они могли бы остаться в комфорте в Португалии. Обычно женщины были вместе со своими мужьями служившими в гарнизонах. Сэр Ричард Тотешем взял с собой супругу в цитадель Ла-Рош-Деррьен во время осады в 1347 году. Она едва не погибла, когда ядро выпущенное французским камнеметом попало в комнату, в которой она кормила их ребенка. Некоторые из этих женщин сами по себе были грозными личностями. Супруга сэра Роберта Ноллиса Констанция помогала ему управлять гарнизонами в Бретани, ездила от его имени в Англию за припасами и подкреплениями. Супруга Джеймса Масси взяла на себя командование цитаделью Мийо во время отсутствия мужа. Супруга сэра Дигори Сэя, француженка, активно участвовала в обороне Жансе против своих соотечественников, поддерживаемая своей дочерью. Рено, сеньор Понса, оставил свою супругу командовать городом. И она же оборонялась от него, когда Рено перешел на сторону французов в 1371 году. Эта дама, несомненно, заслужила золотой кубок с символом Ланкастеров — белым оленем, который Джон Гонт преподнес ей в знак благодарности. Другие предпочитали заводить любовниц на месте, как сэр Джон