остальное снаряжение? Найдите его, если не хотите, чтобы вам сняли жалованье". "Да, сэр". Были приняты тщательные меры предосторожности против мошенничества. Смотры должны были проводиться под открытым небом при дневном свете. Список личного состава составлялся в нескольких экземплярах, где солдаты перечислялись по именам и статусу. На лошадях ставили клеймо на бедре, чтобы гарантировать, что те же самые животные не будут повторно представлены другой ротой[1035].

Однако, несмотря на растущую административную проработанность, офицеры, занимавшиеся расквартированием и выдачей жалования, часто были некомпетентны или коррумпированы, а мошенничество было распространено повсеместно. В литературе и постановлениях того периода регулярно встречается описание мошеннических уловок. Одно и то же снаряжение передавалось из роты в роту, когда каждая из них поочередно представала перед офицером для проверки. Капитаны заимствовали людей друг у друга, чтобы довести  свою роту до численности указанной в контракте, и лгали об их статусе. Офицер, проводящий смотр, не мог быть везде и сразу. Значительные роты иногда выставлялись перед клерками, чьи знания о снаряжении и лошадях были весьма ограниченными, и которых, похоже, легко было обмануть. Джон, лорд Невилл из Раби, представил свою роту в Саутгемптоне в 1375 году клерку, который не заметил серьезных недостатков как в количестве, так и в качестве. На этом возможности мошенничества не заканчивались. Капитаны должны были пропорционально уменьшать получаемое жалованье за вычетом дезертиров или умерших после смотра людей, и от них ожидали возврата уже выплаченных таким людям авансов. Но обширные записи английской финансовой администрации свидетельствуют лишь о редких случаях, когда это действительно происходило. Во французской армии, по-видимому, за численностью отрядов осуществлялся более строгий надзор. В ходе кампании регулярно проводились дополнительные смотры, как правило, в первый день каждого месяца, чтобы учесть потери, дезертирство и утрату снаряжения, — практика, которая систематически применялась в английских армиях только в XV веке. Но даже во Франции постоянно поступали жалобы на небрежность и коррумпированность офицеров. Военные казначеи, по общему мнению, брали взятки за то, что не замечали нарушений. В 1373 году Карл V жаловался, что его роты генуэзских арбалетчиков гораздо меньше, чем положено по штату, и что многие из них не генуэзцы и даже не арбалетчики, а "никчемные, низкосортные людишки, нанятые за гроши". Как вспоминал позже Филипп де Мезьер, "было печально известно, что капитаны получали жалованье за 500 человек, а в их ротах никогда не было более 250 человек, а некоторые скрывались с авансами, как только их получали"[1036].

Самым дорогим имуществом воина были его лошади и доспехи. Когда Черный принц в своем завещании распорядился, чтобы его тело до могилы сопровождали два его боевых коня и два человека в доспехах, он даже в смерти демонстрировал два главных признака статуса воина, а также следовал обычаю, который становился традиционным среди людей его сословия. Предполагалось, что оруженосец должен иметь "покрытого" боевого коня, а рыцарь — двух. Это были крупные животные, сильные, выносливые и быстрые, способные нести на себе тяжеловооруженного человека. В дополнение к боевому коню латнику требовалась еще одна лошадь для езды в походе и, если он мог получить место для их перевозки, вьючная лошадь для перевозки багажа и лошадь для слуги. Это означало значительные затраты на лошадей. Сохранившиеся оценки лошадей свидетельствуют о том, что среднестатистический рыцарь ездил на лошади стоимостью от 20 до 30 фунтов стерлингов, в то время как его оруженосец имел животное стоимостью около 10 фунтов стерлингов. Самые крупные и лучшие боевые кони (известные как destriers) могли стоить до 100 фунтов стерлингов. Лошадь человека была наглядным признаком его статуса в обществе и от нее зачастую зависела жизнь всадника. Когда сэр Джон Фальконер был убит в стычке под Бенавенте во время кастильской кампании 1387 года, его соратники были уверены, что это произошло из-за его низкосортной лошади[1037].

Доспехи становились все более сложными, особенно во Франции, где большое внимание уделялось защите солдат от стрел английского лука. Большинство доспехов по-прежнему состояли из кольчуги, которая была дешевле и легче латных пластин, позволяла свободнее двигаться и лучше пропускала воздух. Кольчуга оставалась "ходовым товаром", как заметил опытный торговец оружием в 1385 году, но ее недостатки были хорошо известны. Раскопки, массовых захоронений в Висбю в Швеции, где в июле 1361 года датская армия уничтожила войско шведских крестьян и горожан, предоставили убедительные доказательства того, что доспехи старого образца не обеспечивают защиты от стрел выпущенных из лука. Многие жертвы были убиты навесными залпами стрел, которые пробивали звенья их кольчужных капюшонов. Кольчужные капюшоны исчезли из употребления во Франции и Англии во многом по этой причине. Легкий стальной или железный шлем (известный как бацинет) с кольчужным воротником и подвижным забралом стал универсальным снаряжением для латника. С течением времени кольчуга, как основной вид доспеха, постепенно вытеснялась пластинчатой бригантиной. Бригантины тщательно облегали торс человека, а их пластины были практически непробиваемы для стрел и арбалетных болтов и обеспечивали высокую степень защиты от копий, мечей и топоров. В следующем столетии они превратились в сложные сочлененные доспехи, изготовленные из легкой углеродистой стали в Италии и Германии. Но в конце XIV века полные пластинчатые доспехи все еще оставались слишком тяжелыми и неудобными. Они запечатлены на надгробных изваяниях и широко применялись на рыцарских на турнирах, но в бою использовались редко. Карл VI носил кольчугу во время кампании в Нидерландах, а Джон Гонт и его спутники явились в кольчужных доспехах на встречу с королем Португалии в Понта-да-Муру. Как и большинство их латников, они носили ее в комплекте с латными пластинами: нагрудниками, набедренниками, наручами и перчатки, закрывающими предплечье и запястья[1038].

Есть некоторые свидетельства того, что в конце XIV века, по крайней мере, в Англии, суммы, затрачиваемые на доспехи для лошадей, сократились, возможно, это было ответом на изменения в тактике боя[1039]. С другой стороны, доспехи для людей становились все более дорогими. Компания Франческо Датини в Авиньоне предлагала бацинеты по цене 6 ливров с забралом, 4 ливра без забрала, и дополнительно 4½ ливра за кольчужный воротник, который крепился к бацинету для защиты шеи и плеч. Полная кольчуга (hauberk)покрывавшая тело с головы до ног, стоила более 14 ливров. Разрозненные фрагменты свидетельств говорят о том, что во Франции покупка базовых доспехов для латника без претензий на статус обходилась примерно в 25 ливров (около 6 фунтов стерлингов). Это составляло примерно двухмесячное военное жалованье французского оруженосца. В Англии снаряжение даже скромного лучника, защищенного лишь шлемом и курткой из вареной кожи, стоило более 2 фунтов стерлингов. А вот герцог Бургундский мог себе позволить заплатить 100 франков (около 17 фунтов стерлингов) за полную кольчугу, изготовленную в Милане. Доспехи Томаса, герцога Глостера, были оценены после его смерти в 103 фунта стерлингов, не считая стоимости как минимум одного длинного меча, длинного кинжала (по сути, короткого меча) и нескольких десятифутовых деревянных копий с металлическими наконечниками. В 1339 году, во время первой континентальной кампании Эдуарда III, хронист из Эно