Она остановилась на лужайке и оттуда смотрела на меня, укоризненно покачивая головой, повязанной косынкой.

— И сумку твою разворотило так, что не соберешь уже… — кивнула женщина. — Эх… молодежь… — она прищурилась, как-то внимательно всмотрелась в меня и в ее лице мне тоже что-то показалось неуловимо знакомым.

— Да не пил я…

— Понятно, что не пил, только кто же спит в лесу в грозу. Уж трезвый-то точно никто не будет… домой-то доберешься?

Я осмотрелся. Медленно поднялся, сделал пару шагов и подобрал с земли испачканную сумку. Точнее, то, что от нее осталось. Непонятно как, наверное, во время сна она выпала из-под головы, а потом… может быть, ее сдуло ветром и… в конце концов… прожгло насквозь ударом молнии. От внутренностей не осталось и следа. Только почерневшие обугленные лохмотья.

— Мда… — вырвалось у меня.

— Ты из какого района-то? — забеспокоилась женщина, глядя, как я разглядываю остатки своего имущества. — Может тебе скорую вызвать? — она посмотрела куда-то мне за спину. — У меня-то телефона нет, но… есть у соседа, ему недавно поставил с работы местком.

— Я… я из другого города… — выдавал я из себя. Ложь у меня всегда плохо получалась. — Приехал в командировку и заблудился. Шел от остановки… потом началась гроза, я спрятался… а дальше не помню…

Женщина всплеснула руками.

— Ой, так тебя молнией ударило!

— Нет, нет, я цел! — поспешил я успокоить ее. — А вот документы, похоже, сгорели.

Я похлопал себя по карману пиджака, нащупал телефон — слава богу, он был со мной.

— Спасибо, я сам позвоню. Телефон вроде бы у меня не украли.

Я вытащил трубку, повертел ее в руках.

Женщина сделала шаг мне навстречу.

— Ой… а что это у вас?

— Телефон же… — я поднял трубку и показал ей.

— Телефон?

— Ну да, обычный айфон старый. Восьмой.

Ее глаза округлились.

— Не знаю, что это такое, — сказала она и покачала головой. — Наверное, это у вас на заводе такие штуки дают. Никогда не видела. Вы, наверное, из Москвы приехали…

— Ага, из Москвы, — выдавил я из себя и чувствуя нарастающий ледяной холод. Я поднял трубку к глазам. На экране — ни одного деления. Телефон здесь не ловил, хотя буквально несколько минут назад, полчаса максимум, здесь были все пять делений, а базовую станцию я видел из окна трамвая. Еще подумал — кому пришло в голову ставить ее посреди леса? Наверное, жильцы Зеленой улицы пожаловались и оператор скрепя сердце воткнул эту станцию.

Но теперь ни делений, ни связи не было. Я открыл Телеграм и написал быстро набрал Свете:

— Привет, извини, я проспал…

Однако, отправлять сообщение я сразу не стал. Во-первых, значок коннекта Телеграма крутился как волчок, показывая, что соединения нет. А во-вторых — судя по часам на телефоне прошло… действительно двадцать минут. Не больше. Когда я вышел из трамвая, на часах было 15:45. Сейчас же часы показывали 16:07.

Значит… я не проспал. Значит… все нормально? По крайней мере… может быть… я никого не подвел и даже успею приехать в школу вовремя? Но тогда… это в корне меняет дело!

Я улыбнулся, потом исправил сообщение, переделав его на:

— Привет, я в лесу на Зеленой. Буду точно ко времени!

И нажал кнопку отправления.

Иконка связи продолжала крутиться. Сообщение отправилось, но через пару секунд рядом с ним загорелся красный кружок с восклицательным знаком.

— Не отправляется… — сказал я сам себе.

— Что не отправляется? — спросила женщина. Я уже и забыл о ее присутствии и нервно дернулся.

— Что?

— Вы сказали, что-то не отправляется.

— А-а… сообщение… коллеге. Я должен был приехать на собрание, а теперь вот думаю, успею или нет. И вообще… — я озадаченно смотрел на экран. Голова болела. Я морщился одновременно от боли, жажды и еще какого-то тягостного ощущения в животе.

— Это что-то типа радиостанции у вас, да?

Я удивленно взглянул на женщину. Она с луны свалилась или просто отстала от жизни? Я, конечно, встречал людей, которые принципиально не пользуются технологиями, чураются всех новых веяний, а некоторые редкие экземпляры даже не знают, что такое электронная почта. Но обычно женщины средних лет прекрасно знают, что такое «Одноклассники» и «Ватсап».

— Ну… да. Телефон. Обычный.

Она покачала головой.

— Чудные вам там в своей Москве.

С этим утверждением я не мог не согласиться и кивнул.

— Есть немного.

— И все-таки, вам нужна помощь. Я же вижу, вы сам не свой. Еще бы… молнией ударило… еще немного и все… — она незаметно перекрестилась и это тоже меня удивило.

— Пойдемте, я провожу вас до дома, выпьете воды хотя бы. Позвоните на работу. А там решите, что делать, — она решительно взяла меня за локоть и я невольно взглянул на ее платье, пытаясь найти знакомый белый значок «АП».

— Вы не ангел случайно? — через силу усмехнулся я.

Женщина вздохнула.

— Ангелов на вас на всех не напасешься. Сильнее нужно быть. А вы чуть что — сразу в стакане ищете спасение. Нельзя так.

Я снова хотел сказать, что не пил ни грамма, потом вдруг вспомнил компанию у дома и мне стало стыдно.

— Извините. Я… так получилось.

— То-то же.

Мы шли узкой тропинкой. Тучи разошлись. Осеннее солнышко припекало по-летнему и листва на деревьях, пыльная, уже местами бурая, здесь будто бы преобразилась и помолодела. Капельки влаги на зеленой траве переливались всеми цветами радуги. В чаще заливались трелями птицы. Невольно я поймал себя на ощущении…

— Как же хорошо-то… — вырвалось у меня.

— Возвращаешься к жизни, родимый, — сказала женщина. — Это хорошо.

Мы шли еще минут семь, пока лес внезапно не кончился. Я увидел четыре двухэтажных дома — наверное еще довоенной постройки. Между домами и лесом пролегала раздолбанная дорога с покосившимися столбами линии электропередач. От столбов к домам тянулись провода, на которых весело щебетали птицы.