Шрифт:
Закладка:
— У меня неудобный муж? — уточнила Радка тихо. Если до этого она сама не хотела видеть предавшего её Мейнгрима, то теперь она поняла абсолютно точно одно — она не хочет его бросать. Она его… любит? Тьфу, пропасть. Что за глупые мысли лезут ей в голову?
— Неудобный, — не видя перемены её настроения, подхватил Ламберт. — И не только для тебя, но и для меня. Ты можешь остаться одна, я не обещал ничего Манфреду, как ты могла подумать. Конечно, он избавится от Евы, если история про Берхта правда. Но ему сгодится и какая-нибудь юная магесса из рода попроще. Если, конечно, ты не хочешь отомстить.
И он снова уставился своими холодными прозрачными глазами на Раду, словно пытаясь заглянуть ей в голову.
Отомстить Еве?
Радка задумалась. Разумеется, она терпеть не могла сестру мужа, но разве она не мстила ей за каждое унижение своими маленькими фокусами вроде тех, что на свадьбе? И потом, она сейчас была принцесса, замужем и в перспективе еще не раз замужем. У неё прекрасный и сильный магически сын, ей не хватает только магии и верности. Но, похоже, как минимум со вторым у Евы тоже проблемы. Ей верен только брат, и это могло скорее выйти боком, чем помочь.
Нет, пожалуй, Радка не хотела ей мстить. Другое дело, Розе. И даже не за себя, а за Янку.
Глава 13
Манфред даже не подозревал, как его кровожадные мысли сейчас были схожи с мыслями Радославы. Новая встреча с Розой вымотала еще больше, чем предыдущая. Манфред и в самом страшном сне не мог представить, что встреча с красивой женщиной наедине может так выматывать. Дерево и то было бы легче пилить! Не то что бы золотому магику хоть раз в жизни приходилось пилить деревья, даже с помощью магии, не говоря уж о том, чтобы вручную, но двигаясь над неприятно распластанной как медуза Розой, он представлял какую-то непривычную сельскую работу. И отказаться от близости не получится, это тебе не законная жена, ей внимание требуется, а не то ничего не расскажет!
— О да, Манфред, ты такой невероятный, да! — к прочим бедам Розе надоело лежать молча и она начала старательно постанывать и выкрикивать какие-то несуразности. В жизни Манфреду не приходилось спать с такой болтливой женщиной.
Он стиснул зубы и жалел лишь, что не может закрыть уши руками. Даже Ева куда лучше этого! Ну и пусть у неё маленькая острая грудь, хоть не вот так растекшаяся полусдутыми шарами и еще дрожащие как желе от слишком резких толчков. Манфред не выдержал и поднял голову, уставившись в спинку кровати над макушкой Розы. Так оказалось проще. Он вспомнил, как они впервые оказались тут с Радославой. Нет, с Цветкой. Такая юная, на вид совсем неопытная, но с таким злым острым языком, что он решил дать ей шанс на вторую встречу, и не прогадал. Жар Евы был только в её огненной магии, тогда как Цветка была горяча сама. О, она не лежала крестом, раскинув руки и ноги, не пряталась под одеялом. Она двигалась как кусочек расплавленного металла, оказываясь то здесь, то там, только что обнимая ногами и руками Манфреда, находясь под ним, и через мгновения уже оседлывая его сверху с видом победительницы.
Манфред прикрыл глаза. Пусть все плюсы распростертого под ним тела были в том, что оно чувствовалось теплым и мягким, и не было ощущения, что Роза уже умерла, пусть Манфред ей и искренне желал такой участи, с закрытыми глазами и мыслями о Цветке стало куда проще. Манфред почувствовал, как снова накатывает возбуждение, и задвигался сильнее, надеясь, что проклятая цветочная захлебнется своими фальшивыми стонами, и они наконец смогут перейти к делу.
Недолго удалось зажечь кровь мыслью о том, что он снова с чужой женой, но запал иссяк еще быстрее, чем в прошлый раз, и Манфред подозревал, что в следующий раз будет только хуже. К тому же некстати представилась его Ева с коренастым мощным Берхтом. Да, тогда она не была его Евой, да и сейчас она была не слишком-то ему нужна, но горечь разъедала его изнутри с такой силой, что пришлось лишь сильнее стиснуть зубы, чтобы не заорать от злости. Почему всё так сложно⁈
Да еще эти цветы с их навязчивым ароматом. Как он был слеп, когда не заметил, что его Цветка никогда не приносила цветов! Сейчас же голова становилась тяжелой от этого запаха, ладно хоть возбуждение не падало, а то он бы выкинул из окна и все эти букетики, и саму Розу. Зато он был вынужден признать, что неизменно заканчивается не только всё хорошее, но и плохое тоже. Вот и Роза наконец срывающимся голосом попросила пощады и принялась кокетливо стрелять в него глазами, укутавшись в простынь.
Плохо лишь то, что говорить после такого паршивого секса ему совершенно ни о чем не хотелось. А вот растрепанная Роза напротив, лишь сильнее оживилась.
— Какие у тебя планы, милый? Ты собираешься войти в королевскую семью? — спросила она, налив им обоим горький ароматный кофе и принимаясь за пирожные с такой страстью, каковой Манфред не заметил в постели.
— Ну… — Манфред попытался сообразить, чтобы такого придумать, но тяжелая голова совсем не слушалась.
— Радослава ведь не твоя дальняя родственница из другого города, верно? — мягко спросила Роза, кладя руку ему на предплечье. — И наследник Фабиуш… Он ведь твой сын, да?
— Да, — выдохнул Манфред. Говорить правду оказалось легко, да и придумывать ничего не надо. — Только они с Радославой отказываются меня признавать отцом, а свой шанс я потерял, когда не признал их сразу.
— Из-за Евы, — понимающе кивнула Роза. — Знаешь, я, конечно, дружила с Евой… Ну, как можно вообще дружить с кем-то вроде неё. Но я понимаю. Она вспыльчивая и злопамятная.
— Очень злопамятная! — в отличие от постели, разговор пока приносил Манфреду полное удовлетворение, и он почти забыл о том, что планировал побольше разузнать, а не сам делиться информацией.
