Шрифт:
Закладка:
Прижимая к себе плотненькое теплое тельце ребенка, вдыхая запах его волос, Радка расплакалась. Ей показалось, или Фабусь сильно вытянулся за последние дни? Всего ничего прошло, а он стал выше и так изменился.
— Я занимаюсь с дедом уроками, — щекотно шепнул ей сын, словно подслушивая мысли. И добавил еще тише, она еле разобрала:
— Мама, братика надо спасать!
— Но… — Радка вытерла покрасневшие глаза и только собиралась ответить, как вспомнила о троне и больно шлепнула себя по губам.
— Мамочка, я покажу, как умею делать пузырики, — звонко ответил на это сын.
Он развел руки как мог широко, надул щеки и словно попытался надуть шарик. Радка видела такие у городских детей, в селе же можно было надуть разве что бычий пузырь или лягушку. Так себе развлечение.
Но эти воспоминания разом вылетели из её головы, когда она обнаружила, что не между вытянутых в трубочку губ Фабуся, а прямо вокруг них двоих вырастает поблескивающий прозрачный пузырь. И пусть она всё еще сидела в кресле, а Фабусь стоял на ковре, за пределами пузыря творилось что-то другое. Темнота, живая и любопытная, словно облизывала их вместилище, не в силах забраться внутрь и не желая отходить в сторону.
— Это дедушка тебя научил, Фабусь? — дрожащим голосом произнесла Радка, хватая сына в охапку и прижимая к себе. Видит яблоня, ответь сын утвердительно, Радослава открутила бы королю голову, чего бы ей это не стоило.
— Нет, — рассмеялся Фабиуш. — Это я сам! Смотри как здорово! Мы сейчас в другом времени и другом месте! Пузырик!
— А в каком времени? — попыталась уточнить Рада, уже наплевав на место.
— В каком-то, — пожал плечами сын. — Далеком от дедушки. Он нас не услышит.
— Ох, малыш, — Радка снова обняла сына. — Жаль, что нельзя тут остаться до рождения твоего братика или сестрички!
Она не стала даже спрашивать, откуда сын знает. Знает и всё.
Это же её Фабиуш, в конце концов!
— Братика, — уверенно ответил сын. — Тут нельзя. И во дворце нельзя. Дедушка тебя отравит и заставит братика исчезнуть.
— Отравит? — всхлипнула Рада.
Нет, не такого она ждала, когда обнаружила, что её прадед король!
— Несильно, — успокоил её Фабусь. — Ты опять оживешь. А братик потеряется. Тебе надо его спасти.
— Но как! — промелькнула мысль, что потом ей будет стыдно — плакаться ребенку, которого она сама должна защищать, в том числе и вот от таких проблем! Но Фабусь рос не по годам смышленым, а ей так нужен был кто-то, кто её выслушает и не предаст!
— Король же видит и в прошлом и в будущем, от него не спрячешься!
Фабусь рассмеялся. Он зарылся лицом ей в локоть, как делал порой в совсем глубоком детстве, и заливисто хохотал.
— Мама, почему ты веришь всем и во всем? — отсмеявшись, спросил он. — Дедушка видел раньше. Но после того, как он так долго пробыл драконом, он едва-едва видит прошлое. Просто он отлично врет, правда?
— Правда, — немедленно согласилась Радка и спохватилась. — Про взрослых не говорят «врет», Фабусь! Можно разве что «вводит в заблуждение» и только.
— Но он врет, мамочка, — не смутился Фабусь. — А ты веришь. И он врет постоянно. Тебе лучше спасать братика. Пока еще не стало поздно.
— Я даже во дворце от него спрятаться не могу… — Радка вздохнула, вспоминая трон и как на нем хорошо слышно всех.
— Прячься в листиках, — Фабусь пожал плечами. Это забавно смотрелось на таком маленьком мальчике, но Радке было не до смеха.
— В листиках… — пробормотала меня. — А, в листиках!
Она наконец поняла, о чем говорит сын. В этом новом выросшем дворце были совсем новые покои и лестницы, которых не было при Ламберте. Виновата ли в этом вливаемая магия всех жителей города, или же только Радка, но, возможно, эти места нельзя было прослушать с трона. По крайней мере, это можно было проверить. Выбора всё равно другого не было, а встречаться с королем без подготовки Радка больше не хотела.
Он и без того знал о ней теперь слишком много.
Может, ей показалось, но в этот момент она почувствовала шевеление под ладонью, всё еще плотно прижатой к животу. А потом Фабиуш снова надул щеки и пузырь лопнул. Только вокруг была опять её комната, а не тьма.
А волшебство под ладонью закончилось.
Глава 15
Очнулся Манфред на ковре рядом с креслом в своем доме. Рядом стояли Ева и Мейнгрим и с интересом его разглядывали. Сообразив, что на нем одна лишь простыня и перчатка, Манфред порядком смутился от этих взглядов.
— Говори, где ты был и что ты помнишь, Фредек, — потребовала Ева и, судя по тому, как вспыхивали её идеальные ногти, он и правда вывалился ей под ноги прямо вот так, даже одежду оставив там, где он был с Розой. Больше он ничего не помнил, как и то, почему он совершил такой самоубийственный поступок. Неужели устал искать повод развестись с Евой и понадеялся, что она сделает это первой? Но он достаточно хорошо знал свою жену, чтобы не рисковать так. Или нет?
— Э-э-э… — проблеял он, пытаясь посильнее закутаться в мало что скрывающую простыню.
— Ты не просто так рискнул явиться в таком виде, — понял его затруднения Мейнгрим. — Рассказывай всё. Ева не будет злится. Точнее, злиться она будет, но постарается сдержаться.
Ева едва слышно зарычала, но нехотя кивнула, а потом добавила:
— Я и так вижу, что ты снова раздобыл себе какую-то девку. Единственно, что надеюсь, ты не рискнул опять вернуться к жене моего брата. Это он добрый и меня удерживает, я его держать не буду.
— Это не Радослава, — поспешно признался Манфред и отодвинулся от ног синих магов, а потом еще, пока не уперся спиной в кресло. — Это… Роза. И я не собирался изменять Еве!
— Снова, — внесла едкое замечание та.
— Снова, — послушно повторил Манфред. — Я собирался узнать, как ей удалось остаться в Лесине, хотя все уверены, что она давно в Цветочном королевстве. Но…
— Но?
