Шрифт:
Закладка:
— Он будет недоволен.
Следом раздался голос магистра Айю:
— Я сделала все, что вы просили. Если ваш человек не в состоянии выполнить свою работу, это не мои проблемы. Я желаю получить свою плату.
Присутствие полуэльфийки удивило девушку. Она не могла даже подумать, что у той могут быть какие-то дела с Ичби. Герцог ответил ей:
— Не беспокойся. Твой хаэль-ле умрет до исхода зимы.
— Придется снова ждать удобного момента, — проговорил незнакомец. — До тех пор — никаких попыток связаться со мной.
Райга начала медленно пятиться назад. Она укрылась в одной из ниш за поворотом коридора и затихла. Ее сердце колотилось как бешеное. Книжки были забыты. Нужно было скорей возвращаться к своему отряду. Она постояла ещё немного. Шаги Ичби и Айю удалялись в другую сторону. Только когда в коридоре наступила полная тишина, она рискнула выйти из укрытия и быстрым шагом направиться к выходу из замка. За воротами он перешла на бег.
Юношей она нагнала уже на тренировочной площадке. Магистр Лин тоже был там. Он повернулся к ней и спросил:
— Почему так долго?
Райга, задыхаясь, пересказала им все, что слышала. И теперь юноши и наставник мрачно смотрели на нее.
— Хаэль-ле? — переспросил Ллавен. — Ты уверена?
Эльфы переглянулись между собой и магистр Лин произнес это слово ещё несколько раз с разной интонацией, а затем спросил:
— Какие там были ударения?
— Я не помню таких деталей, — с сожалением покачала головой Райга. — Я плохо различаю четвертое и шестое ударения на слух. И мне показалось, слово было сказано больше на людской манер.
— Плохо, — сказал он. — Я не понимаю, что она имела ввиду. И голос, о котором ты говорила… Вероятно, это кто-то из неизвестных тебе преподавателей. Скажи мне, если узнаешь, кому он принадлежит.
— Айю как-то замешана в происходящем… — задумчиво сказал принц. — Как бы вывести ее на чистую воду.
Наставник начал мерить шагами поле.
— Заговор на лицо, — проговорил он. — Ичби, Айю, кто-то неизвестный. А ещё есть исполнитель, у которого нет магии. Придется найти способ разворошить это осиное гнездо и не подставить Райтона под удар. И мне интересно, чью смерть он предложил полуэльфийке. Придется дать Серым запрос на нее.
— Узнаем, когда она решит сплясать на его могилке, — невесело хмыкнул Миран.
Райга поежилась и сказала:
— Если мы подозреваем Ичби, то Ичби и надо провоцировать. А то он сдаст подельников и будет чист.
— Сложно, — покачал головой эльф. — Разговор, который ты слышала, довольно двусмысленный. Чтобы доказать, что он имеет отношение к принцу, нужно постараться. За Айю я буду следить. Она молода для полуэльфийки, неопытна и поймать с поличным ее будет проще всего.
Какое-то время он смотрел на свою ученицу, а потом сказал:
— И я снова вынужден напомнить, чтобы вы не ходили поодиночке.
Адепты согласно кивнули.
Тренировка показалась Райге лёгкой — её источник вел себя на удивление прилично. Никаких резких обрывов силы. Один раз ей почти удалось начертить два заклинания одновременно. Правда, пока очень медленно. Но задача, поставленная магистром, впервые показалась ей достижимой.
Уже когда они собирались спать, Райга поймала в коридоре Ллавена. Райтон и Миран ушли в свою комнату, магистр скрылся в библиотеке. Эльф стоял напротив и внимательно смотрел ей в глаза. Какое-то время они молчали.
— Ллавен… — наконец, тихо позвала она. — Ты ведь знаешь, зачем я пила это снадобье и что собирается сделать магистр?
Он не удивился и не смутился, как обычно. Не спрятал глаза. Посмотрел на нее спокойно и сказал:
— Я не имею права говорить об этом, прости. Только… не сопротивляйся, хорошо? Тогда…
Было видно, что эльф изо всех сил старается подобрать слова, чтобы не нарушить клятвы и, одновременно, успокоить её.
— Он помогает тебе, Райга. Он… гораздо старше и мудрее меня. Просто не сопротивляйся. Все обязательно закончится хорошо.
На несколько мгновений он положил ладонь ей на голову в эльфийском жесте утешения, а затем развернулся и ушел в комнату вслед за друзьями. Она осталась стоять напротив двери. В ее сердце снова набирала силу тревога.
Учеба накрыла Райгу с головой. Она чувствовала себя щенком, который барахтается в омуте и отчаянно пытается всплыть на поверхность. Эльфийские руны становились все более сложными. Ее отвратительное письмо компенсировали только приличное произношение и хорошее знание грамматики.
После того, как она услышала разговор Айю и Ичби, ей было сложно относится к полуэльфийке по-прежнему. Первые уроки на следующей неделе она просидела, не поднимая головы от тетради. Как обычно, все ее эмоции отражались на лице, и она ничего не могла с этим поделать. Райтон только головой качал. И даже как-то высказал ей:
— Может, это неплохо, что у тебя сейчас нет титула. Интриги великих родов не для тебя.
А Миран покачал головой и добавил:
— Кому вообще пришло в голову на тебя печать молчания поставить? Ну ты же врать не умеешь от слова совсем.
— Врать я умею, — оскорбилась Райга. — Но просто «врать» и «скрывать свои чувства» или «врать магистру Лину» — это разные вещи.
— Да уж, — пробормотал Ллавен. — У лаэ чутье почти как у ищейки.
— Ему посмотреть один раз достаточно, как врать тут же расхочется, — поддержал его Миран. — И придется все выкладывать, как на духу.
Ичби тоже завалил их домашними заданиями. Райге приходилось корпеть над ними дольше обычного — Великий герцог отказывался делать какие-либо скидки на ее почерк. Если он не мог разобрать написанное, то работу он просто не принимал. К исходу второй недели учебы у нее было уже три задания по артефактам, которые нужно было переделывать.
А магистр Лин тоже не отступал. Он заставлял ее раз за разом выводить заклинания двумя руками, тренироваться с хаиё и товарищами. А также учить новые заклинания по программе. Времени на тренировки уходило столько, что уроки ей приходилось делать в столовой за обедом или ужином. Другие адепты косились на нее и переглядывались. А компания Роддо прониклась сочувствием. В воскресение магистр Лин снова заставил ее размотать источник три раза за день. И только когда она дошла до замка, то вспомнила, что над ней все ещё висят домашние работы для Ичби.
Когда она зашла в комнату в тот вечер, то обнаружила, что Райтон дописывает за нее задание по артефактам. Принц писал в ее тетради и старался одновременно скопировать ее почерк и сделать его разборчивым. Миран диктовал ему текст, а Ллавен выводил некоторые буквы. Она принялась благодарить их, но юноши только отмахнулись. А Райтон с сожалением сказал:
