К своим детям Юнчжэн относился весьма строго, если они того заслуживали. Так, например, некоторые историки обвиняют императора в смерти его третьего сына Хунши, обвиненного в поддержке своего дяди Юньсы, – якобы отец приказал сыну покончить с собой. Но надо поставить в заслугу Юнчжэну ответственное отношение к процедуре назначения преемника. Император написал имя преемника на двух свитках, один поместил в запечатанный ящик, который разрешалось вскрыть только после его смерти, а другой свиток держал при себе. Преемник считался законным при совпадении имен на обоих свитках… «Так, значит, история с подделкой завещания императора Канси является правдой!» – воскликнут сейчас некоторые читатели. Ох, кто его знает… Вот вам факты и можете думать все, что вам угодно.

Преемником императора Юнчжэна, согласно его воле, стал четвертый сын Хунли, рожденный императорской супругой, вошедшей в историю под посмертно полученным титулом императрицы Сяошэнсянь. Она происходила из знатного маньчжурского клана Ниохуру, который можно назвать «поставщиком невест для императорского двора». После падения империи Цин представители рода Ниохуру приняли одноиероглифные китайские фамилии, основанные на созвучии и значении их родового имени – «Ниу» («钮») и «Ланг» («朗»),[93] поскольку «ниохуру» переводится с маньчжурского как «волк». Кстати говоря, знаменитый пианист Ланг Ланг происходит из рода Ниохуру.

Судя по свидетельствам современников, императрица Сяошэнсянь не пользовалась расположением супруга, несмотря на свою преданность. Ее положение упрочилось благодаря императору Канси, которому нравился принц Хунли, и отблески императорского внимания способствовали повышению статуса матери принца, которая возвысилась до ранга благородной супруги и в этом качестве возглавляла императорский гарем до своей смерти, наступившей в марте 1777 года.

Трое старших братьев Хунли умерли при жизни своего отца, а третий сын Юнчжэна Хунши вдобавок еще и был вычеркнут из династических списков (правда, Хунли вскоре после прихода к власти его реабилитировал), так что выбор императора Юнчжэна можно было объяснить стремлением передать престол самому старшему из сыновей, несмотря на неоднозначное отношение к нему, о котором будет рассказано в следующей главе. А пока что мы должны дать оценку правлению Юнчжэна…

Вот если говорить начистоту, то этому правителю хочется поставить сто пять баллов по стобалльной шкале! За что такая честь? А за то, что император Юнчжэн пытался уравнять в правах две категории ханьского населения – так называемые четыре сословия, считавшиеся добропорядочным населением (крестьяне, чиновники, ремесленники и торговцы) и представителей «подлых занятий», к которым относились актёры, проститутки, цирюльники и представители еще некоторых профессий, востребованных, но не уважаемых обществом. В 1723 году император издал указ, разрешавший «подлым» селиться рядом с «добропорядочными», заключать с ними браки и сдавать экзамены на получение государственных должностей. Из этой затеи ничего не вышло, поскольку древние пережитки оказались сильнее императорской воли, но вины Юнчжэна в этом нет. Да, и вот еще что – у нас нет достоверных свидетельств о кровожадности или чрезмерной жестокости императора Юнчжэна. Это был строгий правитель, который сурово наказывал тех, в ком видел угрозу своей власти (речь идет о представителях высшей знати) и нечистых на руку чиновников, но народ при нем жил в спокойствии, а не страхе.

Ладно, не будем разрушать принятую нами систему исключениями и поставим императору Юнчжэну заслуженные сто баллов с оговоркой, что он мог бы рассчитывать и на большее.

Отвыкайте понемногу от высоких оценок, потому что очень скоро они сменятся низкими… Увы, но таков ход истории, справедливой, но безжалостной.

Глава 7. Император Цяньлун и зенит могущества цинской империи

Иногда западные историки называют правление императора Цяньлуна Маньчжурским Ренессансом, но это определение в корне неверно. Понятие Ренессанса подразумевает культурное возрождение в рамках всего общества, а Цяньлун всего лишь восстанавливал влияние маньчжуров, пошатнувшееся при его отце, и пытался «оманьчжурить», то есть распространить маньчжурскую национальную идентичность на ханьцев и монголов, служивших в «знаменных» войсках. Вряд ли это можно называть «ренессансом».

Айсиньгьоро Хунли, вошедший в историю как император Цяньлун, родился 25 сентября 1711 года. На престол он взошел 8 октября 1735 года и сидел на нем до 1 февраля 1796 года, когда отрекся в пользу своего пятнадцатого сына Юнъяня и стал «императором на покое». Но покой был условным, поскольку Цяньлун продолжал править империей вплоть до своей смерти, наступившей 7 февраля 1799 года. Таким образом, император Цяньлун пребывал у власти в течение шестидесяти трех лет и четырех месяцев, что превосходит рекорд, установленный его дедом, императором Канси.

Великий дед был для Цяньлуна идеалом правителя, соответствующего всем конфуцианским нормам. И не надо удивляться тому, что императоры, всячески способствовавшие возвышению маньчжуров, чтили Конфуция, прекрасно знали китайский язык и получали классическое китайское образование. Они переняли китайский образ жизни и китайские традиции, знали и ценили китайскую культуру, то есть по духу были китайцами. По духу – китайцами, а по крови – маньчжурами, и при раздаче должностей и привилегий первоочередное значение имела кровь.

Кстати говоря, причиной отречения Цяньлуна на шестьдесят первом году правления послужило уважение к императору Канси – почтительный внук не мог позволить себе отнять у деда первенство по продолжительности правления и потому формально уступил престол сыну.

Хунли был любимым внуком императора Канси и пользовался доверием отца, так что выбор его в преемники никого не удивил. Взойдя на престол, Хунли принял девиз Цяньлун («Прочное возвышение»), который оказался пророческим – власть императора и впрямь была прочной, но однажды ее попытались отобрать «драгоценные родственники».

У дважды лишенного права наследования престола принца Иньжэна был сын Хунси, второй по счету, но на деле старший, поскольку первенец Иньжэна скончался, не дожив немного до десяти лет. Хунси тоже входил в число любимых внуков императора Канси, но любовь деда была не настолько сильной, чтобы передать престол Хунси. В принципе, отсутствие четкого порядка наследования власти в доме Айсингьоро позволяло Канси передать престол двадцатишестилетнему Хунси, но Канси не пожелал этого делать, а если бы и пожелал, то вряд ли бы Хунси долго просидел на престоле – дяди разделались бы с ним очень скоро.

Давайте попробуем представить ход мыслей принца Хунси. Ему был предначертан судьбой цинский престол, но вероломный дядюшка сначала устроил так, чтобы отец Хунси был лишен права наследования престола, а затем обманным путем сам занял его… Да, разумеется, подобная интерпретация не соответствует реальности, но можно с уверенностью предположить, что Хунси думал в подобном ключе. На престоле сидел узурпатор-сяожень, получивший власть от своего отца-узурпатора. В такой ситуации долгом любого благородного мужа-цзюньцзы[94] было восстановление справедливости… Высокий титул принца Ли первого ранга был слабым утешением для Хунси, который в мечтах видел