перевезти из одного убежища в другое; требовалось новое оружие, боеприпасы и взрывчатка. У кого-нибудь есть контакт, который сможет все это предоставить? Может, поможет другой отряд RVV? У кого есть связи?

Настроение на собрании было приподнятым: этому способствовали и ход военных действий, и тот факт, что сестры Оверстеген вернулись. Они помечтали о том, какими будут послевоенные Нидерланды. Как обеспечить стране прогрессивное будущее. Потом спели «Марсельезу» и «Интернационал». У их страны была надежда. Когда-нибудь она освободится; нацисты потерпят поражение и уйдут [137].

С практической стороны Трюс и Фредди надо было найти новое место жительства. В городе их по-прежнему могли разыскивать, и им не следовало выдавать себя.

RVV нашел комнату для Трюс у семейной пары, которая не испугалась поселить члена Сопротивления у себя. Муж работал на немецкий вермахт, а жена часто болела. Трюс провела у них несколько недель, пока однажды Франс не прислал к ней Ханни с новым удостоверением личности и пистолетом. Пришло время Трюс возобновить работу на Сопротивление.

Франс объединил Ханни в команду с сестрами Оверстеген, и в следующие несколько недель они близко сошлись между собой. Сестры много узнали про Ханни и были впечатлены ее университетскими достижениями; они оценили то, что она нисколько не задирает нос, несмотря на полученное образование. Она начала учить девочек французскому, немецкому и английскому языкам; они вместе упражнялись в стрельбе в лесу за особняком на Вагенвег, где деревья заглушали звуки выстрелов.

Хотя Ханни была на три года старше Трюс, она согласилась, когда Франс назначил Трюс главой их маленькой подгруппы [138].

Они обсудили свои сомнения насчет лидерства Франса ван дер Виля. Как руководитель отряда он со своим бесстрашием подвергал опасности их всех. Трюс и Фредди знали, что Кор Расман считает так же, и сообщили об этом Ханни.

Трюс и Ханни присоединились к небольшой ячейке коммунистов, которая регулярно встречалась в дополнение к их собраниям в RVV. Преимущественно там занимались самообразованием и обсуждали возможное послевоенное устройство Нидерландов. Ханни наслаждалась этими беседами. В своих взглядах она была непреклонна, но никогда не ссорилась с несогласными. Всем им хотелось улучшить положение рабочего класса в Нидерландах после войны [139].

Хенк Юпкемюль выступил с интересным предложением. Он знал группу немцев, которые регулярно посещали бани в близлежащем городке Овервене. Предводителем этой группы был молодой лейтенант по имени Вилли, который, похоже, не одобрял действий Гитлера и войну в целом. Хенк предложил Ханни и Трюс внедриться в группу; тогда они смогли бы получать у Вилли полезную информацию.

Обе девушки согласились. Очень скоро они стали бывать в бане и познакомились с Вилли и его друзьями. Естественно, им удалось вытянуть из них кое-какие сведения насчет расположения военных частей в регионе, которые они передали Хенку, а тот направил в Совет Сопротивления в Амстердаме. Ханни и Трюс умудрились даже выкрасть два револьвера, оставленные без присмотра в раздевалке. К сожалению, после той кражи возвращаться для них стало слишком рискованно [140].

* * *

Позже той осенью Ханни участвовала в опасной операции на электростанции в Вельсен-Норд вместе с Яном Бонекампом и Яном Брассером (Витте Ко). Брассер, работавший вместе с Бонекампом на заводе Хуговенс и возглавлявший отделение RVV в Заане, придумал план после того, как один рабочий с электростанции указал на нее как на легкую мишень. По его плану в результате атаки на центральную электростанцию в Вельсен-Норде без электроснабжения должна была остаться большая часть Северной Голландии, включая трамваи [141].

За несколько дней до акции рабочий отвел Брассера на электростанцию и показал ее наиболее уязвимые участки. Прежде всего ими были два больших конвейера, доставлявшие уголь из резервуаров на берегу реки к бойлеру, который двигал турбины. Если вывести их из строя, станция не сможет работать, пока конвейеры не починят. Электростанцию окружал забор из колючей проволоки, но как таковой охраны рядом не было.

Брассер отправился домой и приготовил взрывные устройства для акции. Бомбы были примитивные и опасные в обращении. Смесь из сахарной пудры, перекиси водорода и серной кислоты должна была поджечь динамитные шашки, обернутые целлофаном; перекись водорода служила для поджигания запала.

Брассер спрятал бомбы на хранение в доме товарища по RVV в Бевервике. Он связался с Бонекампом и посоветовал тому привести на акцию караульщика. Бонекамп сказал, что у него есть для этого идеальная кандидатура. Ей оказалась Ханни Шафт.

Вдвоем они прибыли в Вельсен в ночь на 27 ноября на лодке по каналу. Брассер встретил их в условленном месте. У него были при себе бомбы и его собственный караульщик, еще один член RVV по имени Ян Бак.

Брассер и Бонекамп перелезли через забор; Брассер держал бомбы, словно младенцев, на руках. Ханни и третий Ян остались караулить. Бережно неся свой груз, Брассер и Бонекамп прокрались в темноте к угольным элеваторам. Они установили бомбы, капнули на каждую понемногу кислоты, чтобы та проела целлофан, прежде чем запал загорится – примитивное устройство отсроченного взрыва, – а потом побежали назад, к Ханни и Яну Баку.

Им надо было скорей уходить подальше от бомб, и Брассер привел их в дом бывшего коллеги по заводу Хуговенс в Вельсене – на безопасном расстоянии, но не очень далеко от электростанции. Едва они вошли в дверь и встали у окна, как увидели в небе вспышку, за которой последовал глухой взрыв. Они подождали второго взрыва, но его не последовало. Первая бомба, очевидно, обезвредила вторую, и в результате был поврежден только один конвейер.

Хотя как акт саботажа этот взрыв не имел серьезных последствий, он стал для Сопротивления мощным орудием пропаганды. О взрыве на электростанции еще долго говорили по всей Северной Голландии. Мэры Вельсена и другого местного городка, Бевервика, выпустили общий декрет, по которому комендантский час наступал еще раньше, в 21:00, а всем барам и увеселительным заведениям следовало закрываться в 20:00. Они предупреждали о том, что в случае повторных актов саботажа немецкие власти будут реагировать жестко: вплоть до смертной казни саботажников. На немцев комендантский час не распространялся.

Но все-таки оно того стоило – хотя бы ради национальной гордости.

Глава 15

Ханни вернулась в Харлем, чтобы продолжить работу в RVV, в то время как Ян Бонекамп, быстро становившийся одним из самых активных саботажников в Северной Голландии, получил задание ликвидировать инспектора, проверявшего удостоверения личности на железной дороге, проходившей по берегу Северного моря из Голландии в Бельгию. Ханс ван дер Берг