бронефургону и изучаем ракету, торчащую из его крыши. Скорее всего, она в него угодила уже на излете. Иначе и безо всякого взрыва боеголовки вряд ли кто остался бы в живых, если бы оказался в тот момент в машине. Идрис деловито и спокойно, словно только этим всегда и занимался, отвинтил на корпусе ракеты крышку пульта программирования и поставил срабатывание боеголовки на жесткую блокировку.

После этого мы всем скопом, поднатужившись, вытащили ракету из дыры, проломленной ею, и закрепили кусками мягкой железной проволоки на крыше нашего такси.

Мы снова в пути. Парни делятся впечатлениями, Идрис скороговоркой докладывает генерал-лейтенанту Ярских о событиях последних минут. Тот выслушал его, все взвесил и одобрил наши действия. Заодно он уведомил нас, что мы теперь взяты под особый контроль. Если локаторы засекут какой-то воздушный объект, направляющийся в нашу сторону, то на его перехват тут же будет отправлен «Су-35». Этому аппарату даже не придется вступать в воздушный бой. Вражеские машины любых моделей при одном лишь его появлении в момент поджимают хвосты и стремительно кидаются наутек.

Пустыня осталась позади. Местность постепенно становилась гористой. Высоты, правда, не самые большие, максимум метров двести-триста. Это скорее сопки, а не горы. Зато между ними есть небольшие озера и всевозможная зелень. Дорога стала довольно извилистой, да и подъемов-спусков прибавилось в разы.

Гляжу по сторонам и понимаю, что, будь я на месте шайтанов, гарантированно устроил бы здесь засаду. Условия для этого, можно сказать, идеальные. Я делюсь этими соображениями с Идрисом. Он кивает. Дескать, согласен, тут ухо надо востро держать.

– А как твой дрон? Он ничего не высмотрел? – спрашиваю я Петьку Коротилова.

Тот в ответ разводит руками. Мол, ничего опасного не видно.

Я знаю, что в его аппаратуре нет программы опознавания объектов. Тут уж ничего не попишешь. Если бы она была¸ то беспилотник сам выделял бы особо опасные моменты – силуэт человека, профиль танка и тому подобное. Наш дрон так ничего особенного и не засек. Но когда мы стали подъезжать к крутому виражу на склоне горы, я понял, что в этом месте сто пудов надо ждать каких-то подвохов. У меня аж в спине засвербело от предчувствия какого-то нехорошего сюрприза.

– Что заерзал? Какую-то опасность почуял? – спрашивает меня полковник.

– Да, вот именно! Шайтанам надо быть полными идиотами, чтобы в таком месте не организовать засаду, – отвечаю я.

Тут Мишка Эдуардин как будто решает пополнить эту тему и объявляет:

– Поймал чье-то сообщение. Кто-то сказал по-арабски: «Едут». Судя по качеству сигнала, это где-то рядом.

Идрис тут же окликнул водителя:

– Карим, можешь сымитировать поломку движка или ходовой?

– Могу! – ответил тот и улыбнулся. – Сейчас наш двигатель начнет захлебываться. Готово!

Двигатель и в самом деле раза три судорожно булькнул, потом икнул и заглох.

Полковник включил рацию и объявил на всю колонну:

– У нашего бронефургона сломался двигатель. Пока Карим его чинит, охране рассредоточиться снаружи с оружием наизготовку. У кого есть нужда, те могут добежать до ближайших кустов. Потом уже остановок не будет до самого Никобада.

Разумеется, это был небольшой радиоспектакль для шайтанов, скрывающихся в зеленке. Они наверняка поймали этот разговор, и теперь будут ждать, когда мы снова тронемся, чтобы в нужном месте нас прижучить. Но это мы еще посмотрим, узнаем, кто кого!

Неожиданно заговорил и Коротилов:

– Поймал! Есть! В объектив попал бородатый тип, явно шайтан. Он сидит на вершине этой сопки, ведет наблюдение за дорогой.

Я вместе со всеми выбрался наружу и рванул к кустам, на ходу расстегивая ширинку. Вместе со мной бежали еще человек восемь, в том числе и водилы фур.

Я шепотом уведомляю Мурко и Рустамаддинова, оказавшихся ближе всех ко мне:

– Парни, мы с вами сейчас исчезаем в зеленке. Остальные пусть выходят из кустов по одному, по двое. Приступаем!

Я пригибаюсь и ныряю в зеленую стену кустарника и высокорослых трав, опасаясь при этом нарваться на ядовитый борщевик. Он откуда-то появился в этих местах с началом войны. Видимо, его завезли сюда американцы как элемент биологической войны. К счастью, этой зеленой заразы на склоне не оказалось.

Кстати, этого чертова борщевика сегодня и в России полным-полно! Как-то мы ездили для подготовки в условиях Заполярья на Кольский полуостров, так этой ядовитой мерзости от самой Москвы вдоль железки не меряно, в иных местах настоящие заросли. Никто не знает, как он там появился.

Насчет борщевика я как-то разговаривал с одним пацаном из СПОРа. До службы он закончил в Тимирязевке факультет защиты растений. Так этот ботаник прямо сказал, что ядовитый борщевик – продукт американской генной инженерии. Это всего лишь экспериментальный образец биологического оружия. Если так дело и дальше пойдет, то скоро они смогут состряпать такую растительную тварь, которая пол-России сделает непригодной не только для сельского хозяйства, но и просто для жизни людей.

И вот мы втроем крадемся через зелень в сторону вершины сопки. Если там сидит наблюдатель шайтанов, то это значит, что колонне гарантированно устроена засада. Постепенно растительность начинает редеть. Пробираемся дальше, прячась за валунами.

Я смотрю на эти глыбищи, и недоумеваю. Как они сюда могли попасть?! Сопка-то из известняка, а тут гранит и базальт. Да еще и поставлены на три-четыре камня меньшей величины. Прямо копия сейдов, то есть мегалитов, встречающихся на Кольском полуострове. Похожи один в один. Не исключено, что их создавали одни и те же древние народы.

Мы заходим с тыла в сторону дороги и видим как на ладони бородатого шайтана, затаившегося с гранатометом за большим мегалитом. Я понимаю, что его взять бесшумно вряд ли удастся. Остается только одно – устранить.

Похоже, именно так думает и Рустамаддинов. Он смотрит на меня, как будто спрашивает, что делать-то будем? Может, я его грохну?

Я киваю в ответ. Действуй!

Рустамаддинов достает нож – он у нас один из лучших по его метанию – продвигается вперед, поближе к шайтану, резко кидает его и попадает точно под левую лопатку. Бандит валится на камни, даже не пикнув.

Молоток! Чисто сработал. Теперь нужно посмотреть, сколько же тут всего этих обормотов.

Мы начинаем спуск по склону в сторону дороги. Сверху отлично видно нашу колонну, которую можно было бы уничтожить без особого труда, если бы она подошла сюда.

Вон они, голубчики! Пятеро чуть ниже нас, еще двое у самой дороги. Все понятно. Если пользоваться армейскими понятиями, то эти пятеро, скорее всего, деды, которые выбрали себе позицию, на которой им ничего не грозило. Снизу их достать очень трудно.