Первостепенная Четвёрка… Кто же эти ребята? Что за странный волшебный закон, о котором они говорят? Зачем им Феникс, и что он планирует делать дальше?

А Феникс и не объяснял нам. Нет, возможно, с Захарией он когда-то и говорил по этому поводу, но я даже припомнить не могла, чтобы они хоть раз при мне беседовали. Сколько я бодрствовала, столько мы с Гили и Захарией и проводили времени вместе. И, видит Матушка, я не хотела проводить время с Захарией!

И наконец, когда мы достигли столицы Эллиадии, Уайтленду, Феникс нас нагнал. Но ему потребовалось некоторое время, чтобы отвлечь мой взор от этого, признаюсь, неземной красоты города. Совсем не громоздкий и смердящий, как рассказывали в берских книжках…

Наоборот, он – невероятен. Такое ощущение, будто его не могло существовать по-настоящему. Ни в сказке сказать, ни пером описать. Город представлял собой холм – нет, настоящую гору посреди пустой безжизненной степи. Все пустынные поля и леса, которыми была покрыта Эллиадия, точно отступили перед его красотой, чтобы на фоне пустыря он особо выделялся.

Отличался он не только размерами: этот высокий город точно врос в эту гору, слившись с самим камнем. Сперва мелкие, а потом широкие и роскошные улицы словно предназначались для этой горы, обвивая её и гармонично вписываясь в общую картину каждым дорожным камушком, каждым зданием. И сами эти здания отличались такими разными и невероятными обличиями, что хотелось останавливаться и заглядываться на яркие цвета и узорчатые украшения каждого из них.

Как будто в этом месте, покинутом и забытом, Уайтленд остался единственным цветком, проросшим сквозь сухую безжизненную почву.

– Мира? Или мне к тебе «княжна Мира» обращаться? Вот я тебя избаловал! – рассмеялся Феникс, равняясь со мной.

– Какая красота. – пролепетала я, совсем не обращая внимания на его глупую шутку.

– Мира, я всё понимаю, но нам надо поговорить! – Он попытался помахать перед моими глазами рукой, но я не обратила на него внимания.

– О. Тут и впрямь нечем помочь, – вдруг послышался чей-то голос. – Это Уайтленд. Он с первого взгляда очаровывает, тем более прекрасных леди.

А вот этот голос – точнее, то, как он прозвучал совсем над моим ухом – заставил меня вздрогнуть. Герцог Генри! Похоже, он вместе с Фениксом оторвался от первых рядов и решил поболтать с отстающими.

– А-ага, конечно, – только и выдавила я, не понимая, как отвечать на его милую гостеприимную улыбку.

– Мира, не стесняйся! – вдруг толкнула меня идущая рядом Гили. – А то герцог Генри подумает, что ты никогда не разговаривала с мужчиной или зверцом. Покажи ему… Как ты это назвал?

– Вы имеете в виду «леди»? – вежливо отозвался тот.

– Да-да! Покажи ему красотку, – улыбнулась во все зубы Гили, а я раскраснелась до самых пушистых ушей.

Чего она такое говорит?! Я готова была под землю провалиться от её слов. Зачем мне красоваться перед едва знакомым мне юношей?

Сама не зная почему, я взглянула на Феникса. А тот стоял и хлопал глазами. Глупо улыбаясь. Отчего-то хотелось дать ему по лицу. Благо эту жуткую неловкость быстро прервал Захария:

– Герцог Генри, я прошу прощения, однако Феникс хотел бы обсудить насущные дела с нами наедине.

В тот момент я не знала, что в этой ситуации меня раздражало больше: странные слова Гили, непрошибаемая невозмутимость Феникса или то, что мне приходится соглашаться с Захарией!

– Понимаю, – не стал возражать Генри. – Не буду мешать вашей беседе. – И он припустил ходу.

Как только Феникс проводил взглядом герцога Генри, он прокашлялся и вновь обратился к нам:

– В общем… вам, наверное, очень интересно, что же со мной происходит, – начал он, но Захария, ехидно усмехаясь, перебил его:

– Конечно, друг мой, мы же спать не можем – волнуемся, с кем ты там развлекаешься.

– Ничего страшного, Захария, тебя мне никто не заменит.

– Вот я думала, чего вы с Захарией ни разу не говорили о своих девицах, а оказывается, они вам и не нужны, – съехидничала Гили.

– Ой, зря ты это сказала, – буркнул Феникс и тут же отвернулся, притворяясь, что не собирается слушать то, что будет сказано дальше.

– О, Гили, ты глубоко заблуждаешься, – гордо вскинул голову Захария, на что Гили тут же навострила уши.

– Да-да, пора выдумывать свою леди, которой у тебя нет.

– Ты совершенно неправильно меня поняла! – важно вскинул палец он. – Не то чтобы мне было не лень защищать свою честь… Но дело в том, что у меня есть подруга сердца. И как только я вернусь из путешествия – вы все увидите, – она упадёт к моим ногам!

– Ого, ого! – заскакала вокруг него Гили. – Расскажи о ней. Расскажи, любопытно же!..

– О, моя Доминика. – мечтательно закатил глаза Захария.

– Так, это надолго, – вдруг очнулся Феникс и, взяв меня под локоть, повёл вперёд. – Думаю, они не будут против, если мы с тобой обсудим действительно важные дела.

От его прикосновения я, наверное, вспыхнула, как спичка. Немудрено: ведь его суть – огонь. Для меня – особенно.

– В общем, я кое-что узнал о том, что это Первостепенная Четвёрка такая и в чём её суть.

– Ну и? – изогнула бровь я, предвкушая долгожданные объяснения.

– Первозданная Четвёрка – это владельцы четырёх сильнейших реликвий. Воды, Воздуха, Земли и. Огня. – Он невольно потянулся к груди и коснулся рубашки, из-под которой показалось едва заметное сияние. – Их не просто так объединили в четвёрку. Дело в том, что на протяжении всей истории они помогали эллиадским королям и королевам активировать силу их реликвии. Реликвии Времени и Пространства.

– Звучит сильно, – только и отметила я, мало представляя, о чём идёт речь.

– Не то слово, Мира. Ведь реликвия Времени и Пространства позволяет управлять всем сущим и бесконечно созидать. И этой реликвией никто не мог воспользоваться сотни лет: до того, как мой. – он вдруг запнулся, – то есть я не появился на горизонте.

Я хотела остановиться, но мы торопились, и времени впадать в ужас не было. Неужели. То есть всё это время у Эллиадии была такая невероятная сила? Один человек – и способен управлять всем миром. Как они вообще ещё не завоевали всех нас?!

– Феникс. Ты хочешь сказать, что тебя сейчас ведут к королеве, которая при помощи тебя может поработить весь мир? И ты хочешь ей помочь?!

– Ну. – выдохнул он, – я могу и не согласиться ей помогать. Я пока не знаю.

Слишком многое свалилось на мою голову. Ох, Феникс!.. Опять мы шли то ли на смерть, то ли на подвиг. И вдруг от наших действий стало слишком много зависеть! Да даже не от наших – от действий Феникса: это ему опять решать, как бы то ни было!

– Ох. Как же ты неожиданно свалил мне это на голову, – пролепетала я, прикладывая руку ко лбу.

– Ну… Прости, я просто подумал, что скрывать