Шрифт:
Закладка:
Майков, будучи директором петербургских театров, чуть не загубил вконец известного трагика В. А. Каратыгина за то только, что он в его присутствии, в театральной зале, позволил себе прислониться к столу. Трагик был посажен в Петропавловскую крепость. Грозили отдать в солдаты, и только мольбы и слезы матери у ног графа Милорадовича, тогдашнего генерал-губернатора, спасли участь артиста.
При Майкове же был выслан из столицы известный театрал и литератор Катенин за то, что он осмелился шикать в театре бездарной молодой актрисе Семеновой. При нем же пострадал другой молодой литератор хорошей фамилии, имевший неосторожность напечатать свой водевиль, на заглавном листе которого была представлена сцена из пьесы, где книгопродавец кланяется автору; с намерением или случайно, автор был похож на князя Шаховского, друга директора, а книгопродавец – на господина Майкова, а потому, по жалобе Майкова, всесильный тогда граф Милорадович отправил автора под арест.
Также один из зрителей вздумал однажды в театре шикать Ежовой (актрисе, которая долгое время пользовалась покровительством князя Шаховского), и так как оказалось, что шикавший – иностранный подданный, то граф Милорадович, тоже по просьбе Майкова, выслал его за границу…
Про князя Шаховского, этого театрального заправителя в начале нынешнего столетия, ходила в публике следующая эпиграмма, сочиненная одним из арзамасцев:
Он злой Карамзина гонитель,
Гроза баллад,
Он маленьких ежей родитель,
И им не рад.
Майков жил, по приезде в Петербург из Москвы, в двух уборных в Большом театре, в одной из которых была сделана канцелярия, а в другой – спальная и приемная комната начальника. Парадные же обеды и завтраки этот директор давал у танцовщицы Азаревичевой, с которой был в дружеских отношениях.
На руках этого директора скончался известный герой, граф Милорадович, рыцарь без страха и упрека, бывший во всю свою военную жизнь более двухсот раз в огне, не получив ни одной раны, и павший от руки убийцы на Сенатской площади в роковой день 14 декабря.
В этот день граф завтракал у Азаревичевой, откуда был вызван на площадь, где и был смертельно ранен пулею, которую в тот же вечер показывал Майкову, говоря: «Вот что после твоего сытного завтрака не могу переварить».
Умирая, граф Милорадович успел написать к государю две строчки, ходатайствуя Майкову о пенсии, которая вскоре и последовала вместе с отставкой.
После Майкова был назначен статский советник Остолопов, вскоре же после назначения умерший.
На место его поступил князь П. С. Гагарин; он также управлял театром очень недолго, кончив жизнь весьма печально, в припадке белой горячки.
На место последнего был назначен брат его, князь Сергей Сергеевич Гагарин. Выбор был самый удачный, и дела театра пошли с той минуты блистательно. В его управление стали платить аккуратно артистам жалованье и подрядчикам деньги за поставки; прежде него по несколько месяцев ни те ни другие ничего не получали.
В то время рассказывали следующий анекдот: танцор Дембровский всякий день ходил к управляющему конторою Гемниху просить жалованье, и тот все отвечал: «Зайдите завтра». Однажды, придя в контору и отворив дверь в присутствие, он заглянул туда и спросил только: «Прикажете завтра прийти?»
Князь Гагарин был человек в высшей степени добрый, благородный и приветливый, хотя имел наружность довольно гордую и даже суровую. Но под этою наружною корою скрывалось самое доброе и великодушное сердце. Всем он делал добро, зла – никому и никогда. Беспристрастие его в делах службы было образцовое. Не выходя ни копейкою из предписанного штата, князь Гагарин не мог с небольшими средствами заплатить старых долгов дирекции. Он просил прибавки к содержанию театров и не получил ее. Три года боролся он с этим трудным положением. В его время управления ужасный год первой холеры посетил столицу и заставил закрыть театры на несколько месяцев. Наконец, в 1833 году, он просил опять прибавку артистам; просьба его не была исполнена, и он подал в отставку.
На место его был назначен прибывший из Москвы церемониймейстер, действительный статский советник Александр Михайлович Гедеонов, деятельность которого еще в памяти у многих и до сих пор служащих при театре.
Цыганское хоровое пение стало входить у нас в моду во времена Екатерины II; первые цыгане-певцы выписаны были чесменским героем, графом А. Г. Орловым, из Молдавии. Молдавия считается колыбелью этого кочующего племени; многие историки предполагают, что цыгане переселились сюда из Индии в 1417 году, во время Александра Доброго. Толпы цыган из Молдавии распространились по Валахии, Трансильвании, Венгрии и шли далее по Европе. Цыгане приписывали себе египетское происхождение, и потому венгерцы называли их «фараоновым отродьем». В разных странах цыган называют различно. Французы зовут их Bohemiens, англичане – Gypsies, испанцы – Gitanos, голландцы – Heydens (идолопоклонники), датчане и шведы – татарами; но, за исключением этих названий, другие народы называют их одним именем, с небольшой разницей: так, русские зовут цыганами, турки – чингене, персияне – цингарами; в Германии называют Zigeuner, молдаване – Cigani, поляки – Zigani и т. д. Несомненно, что все эти названия имеют одну этимологию, изменяясь лишь по местному произношению слова «цинкали», как иногда именуют себя испанские цыгане. Сами себя цыгане обычно называют «романи»; слово это по-санскритски значит «мужья»; некоторые называют себя «романичель» (сын жены) и «ром» (т. е. люди); у московских цыган употребительно также слово «чавалы»; последнее значит в переводе «ребята». Кочующие цыгане в религии крайне шатки; они соображаются с верой и обрядами не только страны, но даже города и деревни, где поселились; цыгане нередко крестят одного и того же ребенка в десяти местах; часто и двадцатилетние цыгане принимают снова крещение. Цыгане верят в переселение душ и утверждают, как буддисты, что их души, переходя из одного тела в другое, приобретают такую чистоту, после которой могут наслаждаться совершенным спокойствием. Не зная религии, они не знают и брачных союзов; у них нет законного обряда свадьбы. Четырнадцатилетний мальчик берет первую попавшуюся ему девушку, даже из родных, и женится на ней. При этом случае новобрачные разбивают кувшин, как было у Гренгуара и Эсмеральды, и брак совершен. Цыгане легко переносят голод и стужу; нередко их шатры можно встретить раскинутые на снегу. До шестнадцатого года в Молдавии цыган ходит почти голый. Существует следующий анекдот: во время холодной зимы нагой цыганенок жаловался, что ему очень холодно. «На, дитятко, – отвечала ему мать, – веревку, опояшься
