сейчас рассекает принцесса⁈

Зубило и Цекало переглянулись, и как ни прилагали усилия, всё-таки разразились громогласным смехом:

— На нашей дрезине⁈ Ты уверен⁈

— Обижаете, пан гетман, — действительно обиженно посмотрел Кошевой на товарищей: — Половина сердюков таращит глаза, не разумея, что случилось, другая половина разбросана шматочками от станции вон до туда, от машиниста вообще яишница с соплями осталась. Кому, не быть, як не нашей принцессе⁈

Атаманы ещё раз переглянулись.

— Во баба. Во даёт!

— Замуж её треба. Пока дрезины не кончились.

— Дак женись.

— Мне не можно, я зарок давал.

— Давай Кошевого женим!

— Э-э, я не принц, мне нельзя принцессу!

— Не принц⁈ Точно⁈

— Вот те крест, — сказал молодой демон, крестясь православно.

— Це проблема. Добре, молодец — штучка, шоб шукати дрезину всё ещё у тебя?

— Обижаете! — он показал устройства, в котором по плану Коцита ползла голубая точка.

— Дай мне. А, слухай, — гони к Марчантару, скажи, что принцесса зараз будет у «Ледяной Клетки», понял⁈

— Ну, ей вообще-то туда от трёх до пяти часов…

— А ты скажи что зараз! Нехай он там её караулит, а мы эту красавицу на дороге перехватим! — демон вздохнул и добавил голосом ниже: — Этот случай, нам сам Бог послал…

…Эту дрезину им послали сами боги. Принцесса опять применила маскировку, чтобы провести всех мимо постов, и, необходимость следовать правилам для солдат гарнизона в случае тревоги, заводила их в такие дебри, откуда пытаться выбраться силой, было бы чистым самоубийством. Хорошо, им сначала удалось подрядиться на проверку внешних постов, а потом и найти этот бесхозный паровоз. Захватить его было проще, чем написать его название.

Внутри паровоза колом стояла жуткая холодрына. Особенно плохо было голоногим суккубам, изоляция которых не меняла состава воздуха. Да и демонам и ракшасам приходилось несладко — не жаловались на холод только люди, потому что их доспехи сами следили за температурой, и гандхарв, потому что не умел говорить.

— Что эт-то в конце к-к-концов за ужас! — стуча зубами, возмутилась Гюльдан, натягивая запасенные чулки и штаны и лишая себя возможности двигаться по стенам.

Метеа уже перепробовала все известные ей трюки с изоляцией и решилась на последний способ — наружный обогрев. Только шарик огня, должный висеть на одном месте с силой улетел в конец поезда, и взорвался о торцовую стенку.

— Дрезина-то движется, — заметил Аравинда, видевший всё это в зеркале.

Принцесса что-то сердито пробурчала под нос, и, исправив свою ошибку, повесила яркий и горячий огонь посреди кабины. Все сразу потянулись к нему греться.

— Наконец-то! — воскликнула Азер, растирая замёрзшие пальцы.

— Не толкайтесь, — предупредила принцесса, подставляя то одну, то другую щеку живительному теплу: — Господин Сакагучи, а вы, почему в стороне? Не верю, что вам не холодно. Девочки, пустите его, в конце концов, вы можете греться и об нас!

— И почему всё-таки вы мёрзните? — улыбнулась Даршани, на миг, отвлёкшись от своих расчётов: — Вроде бы приборы в порядке…

— Я боюсь, что тут дыра где-то в корпусе, — ответила демонесса: — По ногам сильно задувает.

— А… — кивнула человек, и сама зачем-то подняла ноги на кресло: — Я тут вот посчитала маленько насчёт того, что мы наделали… Ну, имею в виду это, — она куда-то неопределённо махнула руками и объяснила: — Пушку. Так вот, расход энергии. Нет, я лучше покажу, (она повернула свой планшет экраном к ним, и включила разноцветный план Коцита) Вот, смотрите, как это должно быть по плану! — сектора один за другим серели, и вся стена становилась чёрной.

— А вот как происходит на самом деле! — два сектора окрасились серо-розовым, а один остался ярко-ярко белым: — Этот сломали мы, этот сам сломался, а это тот, где стреляет пушка.

— Ну и что пошло не по плану?

— Всё бы по плану пошло, если бы мы не забыли про одну штуку. Вот про это! — (весь восточный край стены окрасился в чёрный цвет): — Драгонарий глушит электронику! Поэтому повстанцы отключили питание пушек периметра, и пусть мы повторим всё, что сделали со всеми орудиями, отключения всей стены мы не добьемся. Это была ошибка.

— Что⁈ — дьяволица резким движением отправила шар к потолку: — Повтори… — и пока она повторяла, сидела в напряженной позе, и думала. Все смотрели на неё.

Она огромным усилием воли сохранила спокойное и бесстрастное лицо. «Нет. Ну, как же так!» — беззвучно взмолилась она: «Боги, когда я пожертвовала всем, ради Тардеша… ради его победы…»

Боги молчали, только перестук колёс повторял какие-то мантры.

Что могли требовать боги, вновь отдаляющую от неё победу после таких усилий? Крови? Кровь уже была — кровь Азер и Аравинды, и слезы Даршани. Этого мало⁈ Её собственной крови? Она была бы согласна, но не имела права — хватило ошибки на стене, ей нельзя жертвовать собой, она не одна. «О, Боги…»

Она подняла взгляд выше внимательных глаз Даршани, выше темного шлема господина Сакагучи — туда, где за прозрачным лобовым стеклом бушевала метель, скрывавшая звезды, хранящие её Тардеша.

Метель резко пропала. Звезды, как вымытые, сверкнули с темных небес.

«Насколько невозможного дела вы от меня хотите?»

Может, она и правда, слишком мало жертвовала собой, не была согласна отдать жизнь… Но как же? Здесь с ней и Азер с сестрёнками, и Сакагучи и Хасан и Аравинда с Даршани, и этот ангел, и Маваши с Коваем, и Ильхан — разве она может умереть и подвести их? «Просите чего-нибудь другого! Пусть — самого невозможного!»

Путь по большому радиусу чуть заметно изгибался, звезды двигались влево по лобовому стеклу. Миг — и их лучи попали в трещины с краю и резко вытянулись стрелами вправо — по направлению к центру крепости. Указывая на то, что было невозможно взять — как им сказал сам строитель этой крепости. На «Ледяную Клетку».

…В глазах демонов не отражается ничего кроме их собственных чувств. И там не было никакой рассеянности или сомнения — только одна упрямая решимость. Метеа заговорила много времени спустя, после того как Даршани ещё раз, как детям, разъяснила их ошибку, и гораздо менее ковкий металл, чем составлял её тело, звучал в её голосе:

— Решено. Мы идём в «Ледяную Клетку».

— Госпожа⁈ — первым среагировал Сакагучи. Как телохранитель,