портрет драгонария, и довести до рефлекса — чтобы она, как видела его, сразу бы становилась в позу, и начинала стонать: «О, товарищ драгонарий, дай мне ракету!» — кстати, парни, что на Стене это оценят. Если конечно ещё живы будут. А впрочем, чего опасаться — Сенат пока играл на руку Революции — и карателям и повстанцам было выгодно сохранение крепости целой и невредимой (не строить же заново такую громадину) — причём Сенату в большей степени, потому, как бывший политический офицер отлично знал, что соседние системы инородцев постоянно пробуют на прочность соседи самых разных мастей, обещая как райские кущи, так и адские муки в обмен на согласие сменить сторону. Слишком лакомый кусок — этот край Лимеса, с перекрестком множества путей и интересов Вселенной. Многих из них всего лишь одно поколение как умиротворили, и «разрешили» жить «без надзора», сократив оккупационные легионы до минимума. Да и после Црвены Республике как воздух была нужна такая крепость на Юге. На этом острие Лимеса тогда и так власть Республики покачнулась, а кое-где и рухнула, закончившись Революцией, и только флот Тардеша, показательно отстрелявшись с боевых орбит, объяснил им, что лучше дружить с Сенатом, чем с Шульгеном. Но стоит вспыхнуть восстанию в тылу флота, на Гайцоне — и даже говорящие обезьяны поймут, что жить флоту ровно до истечения запасов воздуха. И будет выбор — продолжать блокаду Гудешии, и Коцита или же возвращаться, чтобы не остаться без снабжения. А против Коцита Тардеш не может использовать свою устрашающую огневую мощь и просто сравнять крепость с землёй — пусть, даже если каратели победят таким способом, для самого Тардеша, как адмирала и сенатора, это будет конец карьеры, даже в том случае если Сенат полностью оправдает его — ибо тогда его флоту всю его оставшуюся жизнь придётся сторожить эту границу Республики с бессменным командиром во главе.

Хотя, последние сведения с Обсерватории… Флот двинулся, и тогда им останется только придумывать молитву получше — планетарной обороны при блокированной «Ледяной Клетке» не хватит, хотя… интересно будет посмотреть на товарища драгонария, что он сделает против союзников, когда на глазах у них в прелести их драгоценной принцессы будут втыкать иглы… «На всю длину… » — он аж потянулся от удовольствия. Так, постойте, а что же он решился? Напугать? Или на него оказывают давление союзники? Ведь тогда открываются поистине удивительные возможности — в том числе и для игл на всю длину. Или он решится бомбить, и драгонария, за нарушение сенатского приказа арестуют свои же офицеры, а пока суд… Или же он не решится — и тогда взбунтуется ядро его армии, гайцонские войска, и, умело манипулируя, можно таких дел наворотить… Ведь в безвыходном положении вы, товарищ Второй Архидрагонарий Республики!.. Ха!..

Ну ладно, хватит уже мечтать, тем более девчонка ещё не поймана — он решительно перевернул обе картинки вниз рисунком. Усиление в виде восьми легионов с Заслона: четыре призраков и четыре пещерных демонов, кануло как капля в море, растворились в лабиринтах необозримой крепости. При отступлении на Умкы выпустили брахмастру, теперь этих самых лучших солдат не хватало даже чтобы замкнуть кольцо оцепления вокруг одной энергоцентрали. Пришлось распределять силы между патрулями, курсирующими между опасными точками. А патрули требовалось сменять, на что у него абсолютно не было резервов. Одна надежда — что удастся изолировать группу диверсантов в каком-то одном городском квартале, и тогда уже ресурсы не будут иметь значения.

«Надо будет приказать патрулировать подвалы элитными когортами» — подумал Марчантар, и в этот момент в его дверь постучали.

Перебежчики… Наёмники… После гетмана Зубило он уже не сдерживал своей отрицательной реакции на них. Кстати, отметил он на своей бумажке — надо будет разобраться с ним побыстрее. Команда стерилизаторов вернулась ни с чем — казармы казаков блистали чистотой и трёхдневной пылью — безрогий демон обошел его на шаг!

В кабинет вошли четверо — двое из отряда наёмников, купленного ещё Тыгрынкээвом для секретных целей, офицер и его помощник, и два офицера от остальных перебежчиков — они заметно отличались от этих двух и осанкой и манерами и порядком в одежде, и более правильными чертами лица.

— Коннитива, — сказал он единственное известное ему гайцонское слово (гайцонцы поморщились), и продолжил на амальском: — Я должен сообщить вам весьма важные сведения стратегического характера, поэтому прошу дать мне слово, что ничто, что я вам скажу, не станет известно за пределами этой комнаты.

— А в чём проблема, начальник?- спросил старший из головорезов, по-хозяйски бухаясь в заскрипевшее под ним кресло. Марчантар поморщился — хорошо, что успел подстелить асбест на мебель, в ожидании огнеопасных гостей. По-амальски они говорили даже без акцента. Варвары, никакого почтения к комиссару, могли бы и притвориться.

— Мы свою работу делаем, и волны не гоним, ты же знаешь! Ну, если тебе надо, вон, Ёк может держать своё слово, — он с усмешкой кивнул на своего помощника, который, так же как и его шеф, вошел, завернувшись в собственные крылья: — Правда, Ёк? — а вот между собой они говорили на своём собственном.

Комиссар испытующе посмотрел на двух остальных:

— Род Амано никогда не нарушал возложенного на него доверия! — с вызовом заявил ближний.

— Мы не имеем столь знаменитых предков, как господин бывший тюдзё… — вкрадчиво начал второй: — Но на службе у вас мы кровью заслужили быть вне подобных подозрений!

«Да-а, сложный контингент…»

— Прошу прощения, что оскорбил вас недоверием. Итак, то, что продолжительное время скрывалось от всего гарнизона — к нам, с целью диверсии, проникла ваша принцесса.

— Госпожа Третья⁈ — осведомился тот, «из рода Амано».

— Не знаю, сколько их у вас там. Ну вот, ей удалось нанести кой-какой, незначительный вред, но сейчас она попалась в расставленную ловушку, и петля вот-вот затянется, и…

— А, ясно! — перебив его, с силой хлопнул ладонью о кулак командир-головорез: — Так вы хотите, чтобы её схватили мы⁈ «Знакомые, родные лица…»⁈

— Нет, — покачал головой, поднимаясь из-за стола, и беря в руки картинки с принцессой: — У вас нет соответствующего вооружения. С арестом мы справимся сами.

— А мы? — кто задал этот вопрос, Марчантар не заметил.

— Как известно, Тыгрынкээв был моим другом. Как известно, она убила Тыгрынкээва. Так вот, — он двинулся им навстречу, протягивая каждой паре по картинке, и не сдерживая клокотавшей в голосе злобы: — Когда она окажется