Калеб

Вот уж не думал, что стану навязчивым парнем.

Я встречался с девушками, проводил с ними время, спал – но на этом все и заканчивалось. Я ни к одной своей пассии не относился всерьез, и меня это вполне устраивало.

Как говорят, счастье в неведении. Почему тогда с Алой мне хочется большего?

В итоге пришлось пойти на уговоры, чтобы отвезти ее на учебу. Еле получилось. Она не соглашалась до последнего. Даже когда она была не против, уговорить ее стоило большого труда. Иногда, когда я вставал утром, оказывалось, что она уже ушла, так что пришлось научиться просыпаться раньше обычного.

Я ненавидел вставать рано, но теперь мне это даже нравилось, потому что было ради чего.

Теперь я мог на нее смотреть, пока мы ехали на пары. Я видел только ее прекрасный профиль: кошачий разрез глаз, косую линию скул, полную нижнюю губу и темные волосы, развевающиеся на ветру из открытого окна. И сердце начинало ныть.

Что особенного в этой девушке?

Алая разрушила мой мир, не оставила камня на камне и открыла нечто новое. Что-то внутри меня, о чем я давно позабыл. Что-то, чего мне сильно не хватало.

– Что сегодня делаешь после пар? – спросил я. – И не говори, что работаешь, я знаю, что у тебя выходной.

Когда она не ответила, я бросил на нее взгляд. Она прикусила губу, вид у нее был решительный. Она крепко сжимала ремень безопасности. Я заметил небольшой порез на коже у костяшки пальца. Я уже знал, что кожа у нее чувствительная, на ней быстро появляются синяки.

Грудь сперло.

Мне хотелось ее защитить. Больше всего в жизни. Но почему? Почему ее? Почему сейчас?

Потому что она – самая красивая из всех, кого я видел? Потому что она первая, кто меня отшил? Потому что она мне не покорялась?

Я каждый день наблюдал, как она просыпается, идет на пары или на работу, и хоть Алая сильно уставала после сложного дня, она всегда готовила мне что-нибудь на ужин. Свет в ее комнате горел до глубокой ночи, я знал, что она там занимается. Через дверь до меня доносилась мягкая фоновая музыка и ее приглушенный голос, когда она вслух заучивала записи, но я ни разу не слышал, чтобы она жаловалась. Ни разу.

Она много работала, не ожидая ничего взамен, а когда получала больше, чем планировала, держалась недоверчиво. Она будто каждый день вела в одиночку войну против всего мира.

А может, так оно и было. Наверно, именно поэтому она так плотно от всего отгородилась, не расслабляясь ни на минуту. Может, она уже сама не знала, как убрать эту стену.

Она как пазл с потерянными фрагментами. Возможно, у меня получится дополнить ее собой.

Я забрел на опасную территорию – я совершенно не знал, что такое настоящие отношения, но если чего-то хотел, то так просто не сдавался. А с этой девушкой я хотел отношений.

Она не решалась мне довериться. Ей хотелось, чтобы все развивалось постепенно, значит, будем двигаться маленькими шажками.

– Сегодня вечером я буду готовиться к экзаменам, – наконец ответила она на мой вопрос.

– По каким предметам?

Я почувствовал, как она сверлит меня взглядом – так она напоминала о своем волевом характере. Иногда мне так хотелось ее защитить, что я забывал, какая она на самом деле сильная.

– А почему ты спрашиваешь?

В голосе сквозило недоверие. Точно я собрался слопать ее на ужин. Но этого в моих планах не было. Пока.

– У нас сегодня тренировка по баскетболу. Хочешь посмотреть, как я играю? – Она еще не видела ни одной моей игры, и мне хотелось показать себя во всей красе. – А еще на парковке кампуса поставят кинотеатр. Давай сходим вместе, – сказал я, переводя глаза с дороги на нее.

– Не знаю, Калеб…

Она уже уступила. Это было слышно по голосу. Я глупо улыбнулся. Ее губы дрогнули. Моя девушка редко улыбалась, но когда это случалось, я чувствовал себя Суперменом.

– Разве тебе не хочется перед всеми похвастаться своим парнем? Все жаждут моего внимания, но получаешь его только ты, Алая.

Она фыркнула.

– Надо же, какой ценный трофей, – ответила она с сарказмом. – Кстати, ты мне не парень.

Люди меня часто не понимали. То, что я часто улыбаюсь, не значит, что мне любое море по колено. Меня легко обидеть. Просто я умею прятать чувства за легкомысленностью.

Ее слова… меня ранили. Не знаю, сказала она их всерьез или в шутку. Наверно, она заметила перемену в моем настроении, потому что повернулась ко мне.

– Прости. Я пошутила, – сказала она тихо, извиняясь. В глазах читалась мольба.

Ну как можно на нее сердиться, когда она такая милая? Обида прошла, но мне хотелось, чтобы она заслужила прощение. Когда дело касалось ее, я всегда старался и хотел, чтобы она тоже старалась ради меня. Мне хотелось чувствовать себя достойным ее внимания.