когда Рид встал с моей кровати и обнял меня, сказав, что это такая замечательная новость. Ухмыляясь, я обняла его в ответ, сказав, что так оно и есть. Тем не менее через несколько мгновений поняла, что часть того, что я только что сказала, была не совсем правдой. Все наши проблемы не были решены. У меня все еще была проблема, которая заключалась в том, что я стала заботиться о человеке, который все еще не хотел быть слишком близко ко мне. Конечно, я понятия не имела, изменится ли это, когда у нас будет ребенок, но по какой-то причине я сомневалась в этом. Особенно, когда Рид резко выпустил меня из объятий с серьезным выражением на лице.

— Это очень хорошие новости, Саманта. Спасибо, что позволила мне присутствовать на тесте.

Его слова показались мне невероятно формальными. Слишком формальными для этой ситуации.

Прошло много времени, прежде чем он снова заговорил, казалось, изо всех сил пытаясь поддерживать зрительный контакт со мной.

— Мне нужно встретиться с членами совета, а также сделать звонок в НПСП, чтобы выяснить, как скоро их ученые могут сделать сыворотку после родов. Думаю, ты тоже хочешь позвонить своей маме.

Я определенно хотела, и теперь, когда думала об этом, действительно не могла дождаться, когда Рид покинет комнату. К счастью, вскоре он поспешно удрал, бормоча мне поздравления, как будто я просто знакомая, которая только что получила новости о беременности, а не будущая мать его ребенка.

По-видимому, все еще решив не приближаться ко мне, Рид едва бывал дома в течение следующего месяца. Мы даже перестали ужинать вместе. Я обнаружила, что скучаю по нему, что показалось мне странным, потому что, хотя мы собирались завести ребенка вместе, я все еще едва знала его. Особенно я скучала по нему во время моих частых приступов утренней тошноты, и мне всегда хотелось, чтобы он был рядом.

Однажды он удивил меня, когда испек мне порцию шоколадного печенья, указывая на то, что заботился обо мне хоть немного. Но не Рид передал их мне, это сделала Мэри. Это она сказала ему, что мне они нравились, и даже купила ему ингредиенты, чтобы сэкономить ему время. Рид сам выпекал их, как Мэри заверила меня.

— Его лицо было похоронено в поваренной книге в течение добрых двадцати минут, прежде чем он начал, — сказала она. — Похоже, он действительно хотел, чтобы печенья были идеальными.

Влажные, жевательные и набитые шоколадной стружкой, они действительно были идеальными, но то, что я нашла самым совершенным, было то, что Рид сделал их для меня. Тем не менее, когда я отправила ему сообщение, чтобы поблагодарить его, я сразу же отправила еще одно в качестве запоздалой мысли, спрашивая его, не хочет ли он поужинать со мной в этот вечер. «Как мы привыкли. Помнишь»?

Вскоре я получила ответ:

«Спасибо за предложение, но, к сожалению, не смогу. В последнее время порожденные чаще появляются, так что проще есть во время патрулирования».

Я знала, что он не врет про порожденных, потому что Полли, Мэри и другие люди в городе не раз рассказывали мне все о последних мелких нападениях, которые происходили. Многие люди, включая Рида, даже опасались, что они готовятся к какой-то крупной атаке, в которой все их бойцы будут участвовать, очень скоро.

Тем не менее, даже в этом случае, я все еще не могла не думать, что, если бы Рид действительно хотел поужинать раз или два со мной, он мог бы, о чем свидетельствует тот факт, что у него, по крайней мере, было достаточно времени, чтобы сделать печенье.

В разгар всего этого произошло два позитивных события. Во-первых, я получила оплату за беременность от правительства, и смогла отправить маму вместе с Ирмой в Швейцарию для лечения. Ирма останется с ней на все пять месяцев, что она будет там.

Вторая положительная вещь, которая произошла, заключалась в том, что в НПСП сказали Риду и мне, что мне даже не придется дожидаться рождения ребенка, прежде чем они смогут извлечь из него небольшое количество крови, которое нужно их ученым, чтобы сделать сыворотку, которая укрепит Рида и его людей и обратит эффект биологического оружия. На пятом месяце моей беременности врач использует какую-то современную медицинскую процедуру, чтобы взять всего несколько капель крови из пуповины моего ребенка, и это все, что нужно. Мы с Ридом были уверены, что процедура будет абсолютно безопасной, и оба были полностью готовы пройти ее, как только я достигну пятого месяца. Единственная проблема до тех пор, будет держать порожденных от какой-либо полномасштабной атаки на Сомерсет, не то, чтобы был какой-либо реальный способ предотвратить это. И если они нападут до этого, Рид и его люди просто должны будут сражаться в гораздо меньшей, чем полная сила, и я знала, что это значит. Скорее всего, если бы это было так, с нашей стороны были бы массовые жертвы. Я знала, что Рид сам может умереть. Не говоря уже о том, что порожденные могут претендовать на Сомерсет, и все в нем, для себя.

Все это заставляло меня периодически думать о моем навыке метания ножей, и иногда я почти чувствовала, что обязана использовать свое умение, если будет какая-либо крупномасштабная битва, нравится ли это Риду или нет. В конце концов, он был отцом моего ребенка, и я не хотела, чтобы мой ребенок рос без отца. У меня также все еще была небольшая надежда, что, несмотря на то, как он ведет себя в настоящее время, возможно, когда-нибудь Рид сможет открыть мне свое сердце, и, возможно, мы могли бы развить отношения. В то время, как я испытала «дрожь» при первой встрече с ним, я задавалась вопросом, случится ли это в независимости от того, сколько времени это займет. Мэри и Полли твердо так думали.

Однажды солнечным субботним утром в мае, я только что закончила одеваться, намереваясь встретиться с Полли и еще одной новой подругой, Клэр, за завтраком в одном из нескольких ресторанов Сомерсета, когда услышала, как в соседней комнате течет душ Рида. Это было необычно, потому что было почти девять, что было намного позже, чем он принимал душ. Обычно он вставал и выходил за дверь за несколько минут до рассвета. Тем не менее возможно, объясняя его опоздание в этот конкретный день, он вернулся из патруля накануне вечером, примерно до трех. Едва проснувшись от какого-то туманного сна о нем, я услышала, как он шел по коридору в свою комнату.