дневной, приготовившийся к новому развлечению, я лежала у себя во дворе перед избушкой, рядом, в кресле, которого у меня раньше не было, сидел мой раб и с невозмутимым видом читал мой учебник по охранительной магии.

– Чего проснулась? – нерадостно спросил он.

– Дык ловить меня пришли, – сообщила, поправляя встрепанные волосы.

– Мм-м, – отозвался охранябушка, – а я думаю, с чего все всполошились.

– Развлеченьице, – усмехнулась, поднимаясь.

И устояла с трудом. В смысле с шестом – ухватилась за палку, одну из четырех, которые маг установил для того, чтобы надо мной полог устроить.

– Спасибо, кстати, – поблагодарила его.

– Пустое, – отмахнулся архимаг. – Так что – чай, завтрак или издевательства над неближними?

Недоуменно взглянув на него, признала, что:

– Все три пункта вызывают живейший интерес.

Маг улыбнулся краешком губ, поднялся и ушел в избу, у которой даже дверь скрипеть перестала, то ли смазал, то ли новую сколотил, с него станется. Вообще на удивление рукастый архимаг мне попался. Насколько я знаю магическую братию, эти без магии и пальцем не шевельнут, а охранябушка не такой… надо бы кстати имя его узнать.

С этими мыслями я, придерживаясь за заборчик, сходила в нужный чуланчик, от него, придерживаясь уже за стенку, добралась до бочки с родниковой водой. Умывалась долго, опосля взяла расческу, кое-как волосы расчесала, а тут и охранябушка с завтраком подоспел.

* * *

По лесу шли быстрым шагом, я с завтраком, жуя на ходу, и охранябушка с моими маскою, перчатками и плащом.

– Я не понимаю, – довольно терпеливо для человека его положения, пусть даже и в прошлом, начал бывший архимаг, – для чего и зачем так развлекаться?

– Потому что это – раз-вле-че-ни-е! – по слогам как маленькому объяснила я.

– Ведьма, тебе больше развлечься нечем? – вопросил маг.

Ну, вообще-то было чем, но я соврала и сказала:

– Нет.

– Так поучилась бы, – сурово, поучительным тоном произнес охраняб.

А вот это было уже обидно.

– Ты лазил по моей избушке, – обличающе-возмущенно высказалась я.

– Домовой сдал твою учебную ведомость, – в свою очередь «сдал» домового маг.

– Да? Она нашлась? – сильно удивилась я.

Вообще ведомости и тому подобную отчетность ввели маги, будь они неладны. Это поганое веяние подхватили ведьмы, у которых до этого срок обучения был не сильно ограничен, а потом и Лесная Сила подсуетилась, хотя, между прочим, у лесных ведуний и ведунов срок обучения вообще ограничений не имел! Бери себе и хоть лет сто сдавай все зачеты с экзаменами, и не жизнь была, а сказка… была-была да и вышла вся.

– Слушай, охрянябушка, – очень ласково начала я, – вот снимем с тебя печать, и иди куда хочешь со своей отчетностью, а я, между прочим, лесная ведунья, хочу учусь, хочу не очень!

Вот, а то, понимаешь ли, учить он меня вздумал.

Маг только стрельнул синими глазами, сжал челюсти и говорить больше ничего не стал. И правильно, а то подошли уже совсем близко.

Я откусила от ломтя с хлебом кусь побольше, и пока жевала, натянула маску, шапку с париком, поправила поганки с мухоморами в накладных волосах, архимаг мой запечатанный галантно помог надеть плащ, а следом и перчатки.

После началось самое интересное.

Я взяла клюку, ухватилась покрепче и, закрыв глаза в своем теле, открыла в теле затрепетавшей на ветви сойки.

Ловушку готовили знатную.

Одну в другой.

Так под пнем, на котором сейчас стояла бутыль дорогого вина из королевских винокурен, вырыта была яма. Но вот падать в нее мне не довелось бы в любом случае – стоило лишь подступиться к пню, как я встала бы на траву, прикрывающую сеть… А вот сеть уже была примечательная, я бы даже сказала дюже интересная – сама по себе прочная, новая, она была прикрыта магией иллюзии, а значит, где-то рядом тут был маг.

Но сойка его не видела!

Рывком покинув ее тело, я переместилась в ближайшего черного ворона, и вот тогда разглядела весь масштаб заготовленной пакости.

Во-первых, тут был барон. Тот самый. Странно, что его теща не предупредила, старшему своему зятю, помнится, Ульгерда сделала внушение по всем правилам, а барон вот что-то распоясался. Все с тем же вторым сыном, причем вид у Осола был вовсе не радостный, он засел в кустах и выговаривал хмельному отроку:

– Девка она ладная, это я тебе со всей уверенностью говорю. Красивая даже девка. Волосы рыжие до талии, груди во! – Барон обрисовал окружности, до которых и коровьему вымени было далековато. – Кожа белая, аки молоко молочное.

И тут рядом со мной раздалось заинтересованное:

– Ну что там?

Дернув плечом, ответила, чтобы отвязался:

– Груди мои великие обсуждают и молоко молочное.

Поняла, что сказала, открыла глаза уже в своем теле, взглянула на охранябушку, тот скептически воззрился туда, где груди-то особо и не было, если уж откровенно.

– Вот не надо на меня так смотреть! – прошипела, сжимая клюку.

– А может, мы тебе вымя бутафорское приделаем? Чтоб ты запросам, так сказать, соответствовала, – с абсолютно серьезным лицом предложил охранябушка, и в синих глазах заискрились смешинки.

И может, и стоило бы стукнуть его, да посильнее, но пользуясь тем, что под маской не видно, лишь улыбнулась радостно. Ведь когда душа болит, смех – это первый шаг… к выздоровлению, а выздоравливать магу придется долго…

– Тебе приделаем, – мстительно пообещала я, – будешь у меня дублером.

Архимаг вскинул бровь, и улыбка скользнула уже по его губам.

А я, вновь сжав клюку, рывком перенеслась в тело ворона.

Сеть была обычная, новая, видать, только купленная, но в ней помимо иллюзии было и что-то еще, что-то, что вызывало настороженность. Какой-то знак. Он мерцал под сетью, неощутимый даже для ведьмы или ведуньи, но черные вороны птицы особые – они многое видят, позволяя увидеть и мне.

– Что там? – Маг прикоснулся к моему плечу.

Не открывая глаз, вычертила острием клюки на истоптанной тропке знак и ощутила, как перехватил мою руку на последнем штрихе охранябушка.

Постоял, все так же крепко мою ладонь удерживая, и произнес:

– Это Знак Ходоков.

Глаза открыла мгновенно. Потрясенно глянула на архимага, вмиг помрачневшего, судорожно вздохнула и только спросила:

– Как?!

Маг не ответил. Да и не требовалось – сама все поняла. Ступив в сторону с тропы, тяжело опустилась на пень замшелый и сидела теперь, нервно кусая губы. Это уже не просто охота на меня, как на жену была, тут цель иная четко прослеживалась – им нужен был мой лес. Точнее – Заповедная чаща и ее сила. А для чего – долго думать не надо, королевство ведет войну, на войне гибнут крестьянские сыновья да так, что вон в наложники массово подаются, а баронеты готовы даже чудище лесное в жены брать, так что дело ясное – нужна армия. И такая, которой нет у Подгорья с коим наш король воюет, потому что там магов хватает, ведьмы имеются, а вот Заповедных лесов ни единого. Только вот ранее никто не считал чащу чем-то воинственно-серьезным… До вчерашнего вечера. Когда моя Заповедная такой отпор Ингеборгу дала, что королевскому магистру и не снилось даже в самом кошмарном сне. Это что же получается, я сама же свою чащу и подставила?

Охранябушка подошел, сел передо мной на корточки, маску с меня снял да и взглянул вопросительно своими синими, как летнее небо перед грозой, глазами. Он тоже понимал, что происходит что-то паршивое, но не понимал всей сути.

– Знаком Ходоков накрывают обычно кладбища, если поднять их хотят, – проговорил он, переводя внимательный взгляд с моих глаз, на губы, которые я уже до крови искусала. – Объясни, зачем им это здесь, в Заповедном лесу?

– Из-за Заповедной чащи, – тихо ответила я.

Вскинув бровь, охранябушка с заметным сомнением поинтересовался:

– На кой им эта развратница?

Я вспыхнула и от слов, и от обиды – нечего мою чащу обижать, она не развратница, просто детей любит!

– А потому что ты за бревном леса не видишь! – высказала возмущенно.

Архимаг нахмурился, демонстрируя, что действительно не видит. И вот смысл на него обижаться?! Он ведь правда не знает. Да и никто бы не знал, если бы я не сглупила. Эх, сама виновата, да что уж теперь…

– Заповедная чаща – это защита Заповедного леса, – начала терпеливо объяснять я, – и моя защита.