Себастьян натянул поводья.

– А теперь несколько важных правил, прежде чем мы окунемся в это безумие.

Шарлотта повернулась к нему.

– Правил?

– Да, правил, несносная ты девчонка. Я не хочу, чтобы ты проиграла все подчистую, поэтому постарайся не ставить больше, чем можешь себе позволить.

– Я? – с неподдельным удивлением переспросила Шарлотта. Но прежде чем она успела сказать что-то еще, ее взор помимо воли устремился туда, на поле, и остановился на огромном, черном как смоль арабском жеребце, не желавшем подчиняться бедняге груму. Это непокорное норовистое животное поражало своей статью – мощной широкой грудью и длинными сильными ногами.

«Это он, Лотти, девочка моя. Он сделает тебя богатой», – зашептал ей на ухо вкрадчивый голос, раздражающе похожий на ее собственный.

– Лотти! Ты меня слушаешь? – спросил Себастьян, поддевая ее локтем. – Черт возьми, женщина, в твоих глазах уже вспыхнул этот особенный огонь.

– О чем это ты? – спросила Шарлотта, выпрямив спину и стараясь смотреть исключительно на Себастьяна.

Еще одно непокорное животное.

Тяжело вздохнув, виконт посмотрел вниз.

– Я знаю, тебе чертовски везет, когда дело касается лошадей. Но сегодня Сондертон подготовил несколько сюрпризов. Хочет унизить Рокхерста. Тебе сегодня лучше не делать высоких ставок, если не хочешь оказаться в отчаянном положении. – Протянув руку, он пальцем приподнял лицо Шарлотты за подбородок. – Лотти, я не могу оплатить собственные долги, не говоря уж о твоих, если ты сегодня проиграешься. Так что постарайся сделать так, чтобы нам не пришлось… – Он сдвинул брови. – В общем, ты поняла, о чем я.

Шарлотте оставалось лишь догадываться. К тому же она ничего не знала о лошадях, ставках и скачках… кроме того, что норовистый вороной поглотил все ее внимание.

Себастьян снова повернул к себе лицо Шарлотты.

– Лотти…

– Себастьян, клянусь, я…

– Ба! Да это же миссис Таунсенд! – раздался в толпе веселый возглас.

И внезапно перед Шарлоттой возникло новое искушение.

Глава 6

Шарлотта подняла глаза и увидела энергично машущего ей невысокого коренастого мужчину в залатанном пальто и видавшей виды серой шляпе. Когда он подошел ближе, она заметила торчащие из многочисленных карманов огрызки карандашей и бумажные квитанции.

– Я знал, что вы не сможете устоять. Знал наверняка! – заявил человек. – Так и сказал себе сегодня утром. Сегодня слишком хороший день, чтобы миссис Таунсенд осталась дома. И вот вы здесь. Хорошенькая, как чалая кобылка.

Незнакомец протянул руку, чтобы помочь ей спуститься на землю, и Шарлотте не оставалось ничего другого, кроме как принять его помощь.

Себастьян же бросил поводья подбежавшему груму и быстро дал ему указания напоить лошадей и отвести их на пастбище. После этого он обошел вокруг экипажа и забрал руку Шарлотты у непрошеного помощника.

– Ступайте прочь, Меррик, – сказал он. – Миссис Таунсенд не будет делать ставок.

От этих слов неугомонный и чрезвычайно суетливый Меррик остановился, точно громом пораженный.

– Не будет делать ставок? Совсем? Да как такое возможно? – вопрошал он Шарлотту, упорно не обращая внимания на стоявшего рядом Себастьяна. Он наклонился к ее уху. – Мы отправим этого важного парня смотреть боксерский поединок, а вы пойдете со мной. Хочу показать вам кое-кого. Самое великолепное животное из всех существующих. Когда его сюда привезли, я сказал себе: «Этот конь непременно придется по душе миссис Таунсенд».

– Вороной арабский скакун? – сама того не желая, произнесла Шарлотта.

Меррик хлопнул себя по ляжке.

– Уже приметили его, а? Вот уж не сомневался. А какой норовистый. Настоящий дьявол. Еще никогда не выигрывал забегов. Но в нем течет кровь Эклипса.

– Очень многообещающе, – пробормотал Себастьян.

И вновь Меррик не обратил на него никакого внимания и продолжил уговаривать Шарлотту:

– Миссис Таунсенд, если бы вы только взглянули на него повнимательнее. Он в вашем вкусе – упрямый и надменный. – С этими словами он многозначительно посмотрел на Себастьяна.

Шарлотта прижала ладонь ко рту, чтобы скрыть улыбку. Господи, до чего же этот Меррик дерзок и нагл. Да и пахло от него ужасно – лошадьми, луком и прокисшим элем. И все же было в нем нечто такое, что мгновенно расположило к нему Шарлотту.

А букмекер смущенно продолжал:

– Может, все же подойдете поближе и дадите животинке свое благословение? Я знаю, вам удастся его усмирить, и он из шкуры выпрыгнет, чтобы только вам угодить.

Восхитительное озорство, сквозившее в каждом жесте и слове Меррика, показалось Шарлотте невероятно притягательным. Она повернулась к Себастьяну:

– Можно?

Сделав шаг назад, виконт с изумлением посмотрел на возлюбленную.

– Ей-богу, вам стоит записать это в свой блокнот, Меррик, – протянул он. – Миссис Таунсенд просит у меня разрешения!

Мужчины рассмеялись.

Но Шарлотта не поняла, что такого смешного было в ее словах, и все же заставила себя улыбнуться.

– Я просто стараюсь быть вежливой.

От этих слов мужчины расхохотались еще сильнее.

– Миссис Таунсенд! – воскликнул Меррик, вновь хлопая себя по ляжке. – Вы сегодня в прекрасном настроении. Хитрая, как всегда.

Но что дурного в том, чтобы проявить вежливость? Хотя, судя по изумленным лицам мужчин, куртизанкам позволялось отступать от общепринятых норм поведения. Значит, вместо того, чтобы подчиняться окружающим ее мужчинам, Лотти могла отдавать им приказы и держать у себя на посылках. Вот что значило быть Лотти Таунсенд.

От сознания странного тревожащего ощущения собственной власти по спине Шарлотты пробежала дрожь. Взглянув на Себастьяна из-под полей своей шляпы, девушка заметила, что он ей подмигивает.

– Это твои деньги, Лотти, любовь моя, – со смехом произнес он. – Только не забывай, что, когда в прошлый раз Меррик попросил у тебя благословения для «лучшего животного из всех существующих», конь захромал прежде, чем начался забег. И тебе пришлось целый месяц экономить на визитах к шляпнику.

Осмелев при виде блеска его глаз, Шарлотта поддразнила возлюбленного:

– Думаю, мне вполне хватит тех шляп, что у меня есть.

Себастьян снова рассмеялся, и тепло его улыбки растопило Шарлотте сердце.

– У тебя хватит шляп на целых два сезона, но разве тебя это остановит? Независимо от того, выиграешь ты или спустишь все до последнего пенни, к концу недели на тебе все равно будет красоваться новый наряд. – Себастьян игриво взъерошил пальцами вычурные перья на шляпе Шарлотты, а потом взял ее за подбородок и погладил по щеке. – Как пожелаете, мадам. Но до тех пор, пока вы безраздельно владеете моим сердцем, я бессилен перед вашими капризами.

От этого простого, но такого чувственного прикосновения у Шарлотты перехватило дыхание.

Бессилен? Он, должно быть, шутит. Ведь его прикосновение вызвало во всем ее теле невероятный трепет, прокатившийся от головы до кончиков пальцев. Колени у Шарлотты задрожали, а