Не знаю, на кого ты злилась сильнее – на меня, за то, что я позволил тебе поставить все деньги, или на несчастного шотландца, перепачкавшего кровью твое платье.

Что? Ей предстоит увидеть кровь? О, плевать на утверждения Куинс о том, что это теперь ее жизнь. Шарлотта и представить себе не могла, что когда-нибудь по доброй воле согласится наблюдать, как двое мужчин избивают друг друга, не говоря уж о том, чтобы подойти к ним близко.

– Уверен, там можно будет поиграть в кости и туз-лоу[4], тебе же так это нравится, – продолжал уговаривать девушку Себастьян. – Что скажешь, Лотти? Проведем день как мы любим?

Все это звучало ужасно непристойно, не говоря уже о том, что она и понятия не имела, как играть в кости и туз-лоу или делать ставки. Но Себастьян сказал то, ради чего она дерзнула бы постучаться в ворота ада. И присутствие на скачках у лорда Сондертона, как никогда, приближало ее к этому.

Решающим оказалось слово «мы».

Шарлотта тотчас же забыла о завтраке у Берков, предстоящей помолвке Себастьяна, ожиданиях его семьи и осуждении общества.

«Мы».

Значение этих двух букв, соединенных вместе, затуманило разум Шарлотты и заставило ее сердце сладко затрепетать в ответ.

– Да. Звучит просто чудесно, – произнесла она, чопорно сложив руки на коленях, словно только что приняла приглашение на танец в «Олмаке».

Себастьян расхохотался.

– Чудесно? Ну, это как сказать. Посмотрим, каким чудесным окажется день, когда вернемся домой с пустыми карманами, как это случилось в прошлый раз. – Себастьян продолжал смеяться. – Надеюсь, ты усвоила урок.

– Уверяю тебя, – произнесла Шарлотта, – я теперь совсем другая женщина.

Себастьян взял руку девушки и запечатлел на ней поцелуй.

– Не меняйся слишком сильно, Лотти. Я люблю тебя такой, какая ты есть, какой была в тот день, когда мы впервые встретились.

День, когда они впервые встретились. Шарлотта взглянула на Себастьяна. Как и когда это случилось? Поскольку стало очевидно, что они с Гермионой больше не лучше подруги, ее знакомство с Себастьяном произошло как-то иначе.

– Лорд Трент…

– Господи, Лотти, какая ты сегодня официальная. Или это способ порвать со мной?

– Нет! Никогда! – ошеломленно вскликнула Шарлотта. Она просто не могла представить, что когда-нибудь порвет с Себастьяном.

– Значит, называй меня по имени.

– Себастьян, – повторила Шарлотта, наслаждаясь тем, как чувственно оно прозвучало. – А как мы встретились?

– Ты сегодня очень странная, – покачал головой Себастьян.

– Сделай мне приятное, – попросила она, улыбнувшись как можно обаятельнее. – Расскажи, как мы познакомились.

Себастьян вновь покачал головой.

– Зачем?

– Мне очень нравится, как ты об этом рассказываешь. Ну пожалуйста, Себастьян. – Шарлотта постаралась произнести его имя как можно чувственнее, и, похоже, это сработало.

– Ладно. Я выиграл тебя в споре, – сказал Себастьян, когда они проезжали мимо улыбающейся старушки, торгующей букетиками фиалок из большой корзинки.

– Куинс! – раздался приятный низкий голос.

Вздрогнув, цветочница попыталась смешаться с толпой, но чья-то сильная рука схватила ее за плечо. Оглянувшись, она увидела высокого, потрясающе красивого мужчину. Блестящие волосы этого стильного, с иголочки одетого человека были уложены, как у легендарного Брута Троянского, а лазурный сюртук придавал еще большей выразительности его небесно-голубым глазам. Его шею украшал идеально завязанный платок – кажется, такой узел называется «водопад», – а на стройных мускулистых ногах красовались сверкающие, подобно молодой луне, начищенные черные сапоги.

Его красота и безукоризненность непременно вскружили бы головы представителям обоих полов, если бы он не обладал способностью оставаться невидимым. Но Милтон с трудом переносил пребывание в этом мире и считал ниже своего достоинства позволять глазеть на него простым смертным.

– Милтон, назойливый дьявол! – Куинс попыталась высвободиться, но мужчина, крепко державший ее за локоть, начал увлекать в сторону пустынного переулка. – Что ты здесь делаешь?

Но Милтон лишь презрительно фыркнул в ответ.

Тогда Куинс решила прибегнуть к другой тактике.

– Цветы, милорд, – произнесла она, вытащив из корзины букетик и затем тыкнув им прямо ему в нос.

Однако Милтон оттолкнул руку старушки и нахмурился.

– Хватит с меня твоих проделок, Куинс. Могу лишь догадываться, какими чарами ты наделила эти цветы. Скажи, они наполнят мою голову мыслями о любви? Заставят меня проще взглянуть на устроенную тобой катастрофу? Надеюсь, ты до этого не додумалась, потому что тебя не раз предупреждали, чтобы ты не смела проделывать фокусы с этими несчастными беззащитными смертными.

Куинс поспешно сунула букет назад в корзину, и при этом на ее лице не отразилось ни капли раскаяния.

– Итак, где кольцо? – спросил Милтон, отпустив руку старушки, лишь когда они оказались возле большой мусорной кучи, исторгавшей отвратительную вонь.

Куинс едва могла переносить ее, и с тоской посмотрела на залитую солнцем улицу, которую они только что покинули.

Однако между ней и свободой стоял Милтон. По его настроению было понятно, что он вряд ли позволит ей уйти.

Сначала ему нужно было получить то, зачем он сюда пришел.

– Так где кольцо? – повторил он вопрос.

Куинс поставила корзину перед собой. Слабая защита, но другой все равно не было.

– Боюсь, это длинная история…

Милтон скрестил руки на широкой груди.

– Ничего, у меня есть время.

Ну конечно, у него было время. Ведь это же Милтон.

– Я правда хотела его забрать…

– Как всегда…

– На этот раз все было иначе, – упрямо произнесла Куинс. – Я действительно пыталась вовремя забрать его, но когда приехала туда, кольца уже не было.

Милтон пригвоздил Куинс одним из своих знаменитых пронизывающих взглядов, повергавших таких, как она, в панику, но Куинс все же продолжила:

– Поверенный прибыл раньше меня…

– Поверенный?

– Человек, который следит за соблюдением законов. Адвокат.

Милтон снова фыркнул, выражая тем самым свое презрение к вышеупомянутой профессии. Время ничуть не изменило его отношение к этим людям.

– И какое отношение этот… этот…

– Поверенный, – подсказала Куинс.

– Адвокат, – поправил ее Милтон. – Какое отношение он имеет к кольцу? Существу с твоими способностями не составило бы труда проскользнуть мимо него.

Куинс улыбнулась, хотя и знала, что слова Милтона никак нельзя было считать высокой оценкой ее «таланта».

– Он уже забрал кольцо и отдал наследнице. Так что я могла сделать, когда оно оказалось у нее на пальце?

– Тебе потребовалось так много времени, чтобы его найти?

– Я… э… видишь ли, дорогая Урсула скончалась так неожиданно. К тому же у меня было то, другое дело. И позволь тебе напомнить, что ты сам велел мне сначала закончить его.

– Куинс, не знай я тебя так хорошо, мог бы подумать, что ты намеренно тянула время, чтобы мое кольцо попало в руки племянницы Урсулы.

– Твое кольцо? – Из всех высокомерных утверждений это…