– Его тон в отношении Машки? Конечно. Я, безусловно, бесчувственный, чёрствый чурбан, но нежность в голосе синего прозвучала отчётливо. Теперь остаётся ещё загадку его разгадать и решить, что нам со всем с этим делать.

– Разве это загадка? – удивилась прекрасная Нэрис. – Это чёткие координаты, любимый. Поднимите архивы всех имперских археологических экспедиций за последние несколько лет. И найдите следы тех научных сенсаций, о которых молчали имперцы. Следы древнейшей цивилизации, например.

– Ты – умничка, Солнышко. Послушай, а если я всё-таки выловлю этого самого Глома, можно будет забрать из застенков твоей обожаемой академии мою ненаглядную Нэрис, хотя бы на пару ночей? Кхм, я имею в виду на ментальный допрос.

– Думаю, нескольких страстных ночей мне вполне будет достаточно, чтобы вывести Глобус на чистую воду! – вновь рассмеялась в ответ ему Нэрис.

– Ложись, Солнышко. Как ни печально признать, но сегодня мне рассказать больше нечего. Горыныч велел тебе кланяться. Гесс… о нём ты и сама всё знаешь. Ант в хвост и в гриву гоняет весь личный состав космофлота, повышая его боевую готовность. Целую тебя, моя радость. Как только анализы все отработаем, я скину тебе протокол. Можно будить тебя ночью?

Можно подумать, его остановит её твёрдое “Нет!”

Можно подумать, Нэрис хоть в чём-либо любимому мужу откажет…

***

– Почему ты не спишь?

Мягкий голос заставил меня оглянуться. Наверное, нужно ответить ему что-то грубое. Прикрывать беспомощность дерзостью у меня всегда получалось отлично. Но неожиданно, разглядев выражение голубого лица, я осеклась. Побледнел и осунулся. Черты заострились, под глаза легли тени. А ещё в его светлом взоре его я увидела нечто такое… растерянность?

Его остро вдруг захотелось обнять, потрепать по макушке, ладонью погладить по чёрным растрёпанным волосам. Сказать что-нибудь глупое, чтобы вор улыбнулся, расслабившись хоть на секунду. Слегка снисходительно, самыми кончиками твёрдых губ, как умеет лишь он. Чтобы лучики тонких морщин разбежались от глаз и пушистые тени ресниц вздрогнули под ироничным прищуром.

– Скучаю по дому.

Слова с языка как-то сами слетели. Непрошенно. Зачем ему знать? И почему он спросил?

О том, как вор оказался сидящим в кресле посреди моей спальни, даже нет смысла раздумывать. Я так увлеклась созерцанием крошечных круглых рыбок в колонне высокого цилиндрического аквариума, что могла прозевать и пиратский налёт.

Строго говоря, многоцветные шарики с глазками рыбками не были. Так уж издавна у землян повелось именовать неизвестные типы чужеземной живности знакомыми именами. Плавает под водой с помощью плавников, лупает глазками и кормится ртом? Значит, я окрещу её рыбкой.

– Через несколько дней мы прибудем в мой мир. Там сейчас… – он остановился на полуслове, явно силясь подобрать подходящее слово, и выдохнул нервно: – небезопасно.

Ух ты. Он со мной разговаривает не как с пленницей?

– Небезопасно для кого? – уважаю я твёрдую определённость.

– Для всех нас… – он снова вздохнул, запустив пальцы в волосы, и разлохматил и без того беспорядочно торчащую чёрную шевелюру, – мой мир захвачен пиратами. И не теми, что стайками болтаются беспорядочно по галактике. И даже не теми, кто собирается во внушительные стаи, дерзко нервируя ваш Космофлот. Мои враги – обратная сторона Деуса. Им покровительствует Империя.

– Я ничегошеньки не понимаю, прости.

Он говорил мне какие-то противоестественные, ужасающие вещи.

– И не нужно. Я собирался тебе лишь сказать, что могу отослать на Землю только одну твою запись, иначе нас быстро поймают, а вот этого не хотелось бы.

Я ушам своим не поверила.

– Погоди. Ты ради меня собираешься взять и рискнуть жизнью собственного экипажа? – подавшись вперёд, неожиданно я вдруг поймала взгляд вора, уткнувшийся в глубокий вырез тонкой ночной рубашки на моей груди. Я нашла её в боксе с одеждой, которую мне доставили накануне. Удобная, мягкая, длиной чуть выше колена. Она не скрывала почти ничего. Интересно, как долго он здесь сидел и меня втихомолку разглядывал? Будучи пойман врасплох, Лазурный смешался, его щёки окрасились в ярко-сиреневый.

А я… Впервые в моей взрослой жизни в ответ на нескромный и раздевающий мужской взгляд мне не хотелось дать в морду ногой с разворота. Напротив. Мне нравилось. Настолько, что, сама себе поражаясь, я расправила плечи и склонилась чуть ниже. Вор нервно сглотнул, но глаз в сторону не отвёл.

– Я отдал бы сейчас очень многое за малейшую вероятность связаться с родными. Весточку им передать, услышать хоть несколько слов.

– И… что же тебя останавливает? – я спросила, уже точно зная, что он мне ответит.

– Мёртвые мне не ответят, землянка.

– Спасибо, – сказала я с чувством, медленно привставая с постели. – но рисковать кораблём ради минутной женской слабости неразумно, согласись. Я справлюсь.

– Ради женских слабостей во все времена и во всех мирах люди творили и большие глупости, уж поверь. Но я тоже тебе благодарен, Мария. Ты – очень разумная девушка.

Прозвучало так необычно и так двусмысленно, словно вор говорил мне о чём-то другом.

– Можешь ответить мне на один вопрос? – встав с кровати, я сделала плавный шаг в его сторону. Не сводя с меня взгляд, вор застыл.

– Я… – его хриплый голос вдруг сел совершенно. – Твёрдо тебе обещать не могу, но попытаюсь.

– Назови своё имя. У всех оно есть, и моё ты давно уже знаешь. Согласись, это будет вполне справедливо.

– У меня нет имени.

Давняя боль острой сталью вдруг звякнула в тихом голосе вора

– Врёшь, у всех оно есть, номера дают только ядроидам.

Я внезапно почувствовала: ему это необходимого сейчас, ни капельки даже не меньше, чем мне.

– Я позабыл его.

Он проронил эти слова едва слышно, практически не дыша.

– Снова врёшь малодушно. Смелее, Лазурный. Чего ты боишься? Я тебя не предам.

Зачем я произнесла эту фразу? Что заставило меня снова шагнуть к нему? Я стояла совсем уже рядом, на Лазурного глядя сверху-вниз. Он не сводил с меня потемневшего взгляда.

– Для чего тебе это, землянка? Отчего, расскажи, я тебе должен доверять?

– Я хочу называть тебя только по имени. Хочу хоть кому-то немножечко верить. Не лги мне. Пускай только в этом. Я так устала от лжи.

Его глаза широко распахнулись. Мягким и хищным движением вор неожиданно привлёк меня к себе на колени. Нужно было сопротивляться, кричать. Нужно было вырваться из тёплого плена его крепких рук. Но мне не хотелось. Его запах кружил мою глупую голову. Его сердце под моей левой ладонью стучало, как древний земной барабан.

– Девочка… – лбом ткнувшись мне в шею,