плену, я невольно откинулась на широкую грудь капитана. Услышала звук его сбившегося вдруг дыхания. И как его могучее сердце понеслось, будто вскачь, тоже отчётливо слышала.

Плоский сектор кольца от прикосновения синих ладоней вдруг ослепительно вспыхнул и медленно снова собрался в кольцо.

– То, что всем рассказывают в аудиториях, – я ответила тихо, заворожённо глядя на руки загадочного капитана. – Некое малоизученное пространство, в котором не работают законы физических расстояний и времени. Почему-то. Как-то так…

Остро почувствовав себя снова обычной школьницей, бесстыдно не выучившей урок, я смутилась. И тут же мне прямо в шею прозвучал короткий смешок. Я зябко поёжилась.

– А откуда взялось это загадочное явление, вам не рассказывают?

Грей спросил, и в его бархатном голосе я вдруг ясно услышала горечь.

– Ну… есть различные гипотезы, – я просто кожей чувствовала, как ему сейчас важен мой честный ответ. – На Земле наши космоисторики считают, что Сумрак нами получен в наследство от древней и могущественной цивилизации. И что он рукотворен. А в Космической Академии нам рассказывали, что он – естественное физическое явление, случайно возникшее в результате столкновения протогалактик.

– А ты как считаешь? – не отрывая рук от ярко светящейся, гладкой внутренней поверхности кольца, Грей откинулся на выпуклую спинку кресла, увлекая меня за собой.

Я не стала сопротивляться, у него на груди устраиваясь уже без стеснения, даже с комфортом.

– А я верю братьям, – шёпотом доверительно сообщила ему. – Они совершенно не сомневаются в рукотворном происхождении Сумрака.

– Вот как… – в голосе Грея послышалось явное облегчение. – Знаешь, я имел настоящее удовольствие пообщаться с твоими милейшими братьями. И это совсем не сарказм. Они мне действительно оба понравились. И ты на них очень похожа.

Я громко фыркнула. Хорошо, что братишки не слышали этого комплимента. Довольно сомнительного. Они бы не оценили.

– Характером тоже! – лёгкое нежное прикосновение сухих губ на виске, и я снова тут же расслабилась. Как он это делает?

– Д-о-о-о. Мама всегда говорила, что мы с братьями – адская смесь виталита, взрывчатки и розовых милых цветочков. Если это рванёт, все умрут, но воронка от взрыва будет выглядеть очень красиво.

– Мы называем ваш Сумрак Террамагистралью… – он произнёс снова тихо, и я снова услышала в его словах явный акцент. – Я правильно понимаю: давать неодушевлённым предметам собственные имена, – это такая земная привычка?

Я чуть было снова не покраснела, вдруг вспомнив, что успела назвать этот круглый корабль Пирожком. И, кажется, капитан это слышал.

– Скорее, семейная. А почему ты мне это рассказываешь? У всех рас есть собственные имена и названия. Ничего удивительного я не вижу. Магистраль так магистраль.

– Смотри.

Практически неуловимое движение пальцами на панели, и передо мной неожиданно развернулась неестественно длинная лента голографического изображения.

Сеть? Нет, скорее, кровеносная система какого-то колоссального многоклеточного организма. Живая, невероятно огромная, поражающая человеческое воображение. Пульсирующие непрерывно яркие трассы артерий, тёмные тоннели вен. Сосуды, раскинувшие свои длинные, тонкие ветви. Орнамент крохотных капилляров. Если это действительно то, что я думаю, то за один только вид этой красивой картинки любой космонавт, не задумываясь, рискнёт головой. Будь он – пират или даже верховный командующий, адмирал Имперского Космофлота.

Точная карта Сумрака. Та самая, которой быть не может физически. Все доподлинно знают, как изменчиво и коварно непостоянное это пространство. В нём лишь древние маяки оставались надёжными точками для предсказуемого перемещения. Космические корабли совершали прыжки между ними. И на карте они тоже были, пульсируя яркими красными точками.

Это просто фантастика.

21. Фантастика

– Для свободного перемещения в Сумраке нам не нужны прыжки. В этот режим мы входим только ради строжайшей секретности, – Грей тихо фыркнул за ухом. – Чтоб уж совсем не шокировать тех, кто следит за моим кораблём.

– А как… – я с огромным трудом находила слова, совершенно ошеломлённая всем увиденным и услышанным. – Ты управляешь полётом?

– Ментально, – он усмехнулся, покусывая мне кончик уха. – Силой мысли, если тебе так понятнее. То, что вы так образно называете Сумраком, – всё же пространство, но полностью изолированное от времени. Его строили мои предки. Да, маленькая землянка, дело именно в этом. Миллионы световых лет в Магистральном пространстве длятся… нисколько. Время просачивается лишь на территорию маяков. Тех самых, которые вы постоянно используете как точки привязки, наивно считая, что дело в играх с пространством. Но и это не всё. Древние прародители глобального цивилизованного человечества эффективно решили вопрос управления своей техникой без посредников. Силой разума. А нынешнее человечество так и не смогло преодолеть этот порог: единения техники с разумом. Как думаешь, почему?

– Даже представить себе не могу.

– Это мне говорит перспективный специалист по ментальным дознаниям? – он усмехнулся, но мягко и не обидно.

– Брось, – я обернулась, толкаясь виском в щетинистый подбородок. Тёмная щётка волос была жёсткой и острой. Осторожно потёрлась, Грей снова тихо фыркнул. – Общаясь с тобой, чувствую себя девочкой с детским совочком в бескрайней пустыне. Как почему же?

– Мы вам запретили.

Прозвучало так странно, что я не нашлась, что ответить ему.

– И много таких кораблей? – я тихо спросила.

Грей промолчал, снова громко вздохнув у меня где-то за ухом. Я не буду настаивать на ответе. Он и так рассказал слишком много. Удивительное, фантастическое доверие. Почему он так со мной?

– Всё равно не представляю, – тихо вздохнула. – Не хватает воображения. Просто фантастика.

– Закрой глаза и расслабься. Доверься мне.

Простые слова, но как сложно им неукоснительно следовать. Доверие… драгоценное и безрассудное чувство. В нём особенно ценна взаимность. Грей смело шагнул мне навстречу. Смогу ли я так?

Он взял мои руки и уложил их на панель, неожиданно-тёплую и упругую. Накрыл их ладонями, переплетя наши пальцы. Грудью плотно прижался к спине, мерно дыша мне в затылок.

– Наверняка вас учили взламывать сознание тех, кто приведён на ментальный допрос. Постепенно открывать чьи-то мысли, как замок отпирают ключом. И как не позволить с собой это сделать. Вспомни это и сама распахни свою дверь мне навстречу. Раскройся сама. Попытайся. Если ты… – он замялся, – действительно меня… мне…

– Люблю?

– Просто попробуй.

Легко говорить. Наблюдая за молчаливыми диалогами младшего брата с женой, я ему никогда не завидовала. Как можно доверить и чувства, и мысли другому? Даже снимать всю одежду совсем не так страшно.

Хотя… Грей ведь просил не об этом. Абсолютное доверие…

Закрыла глаза и представила себя древней книгой, которую он открывает. На моих белых бумажных страницах чернеют строгие и лаконичные буквы. Здесь записана вся моя жизнь. Все её маленькие детали. Одной мне лишь памятные подробности, начиная