ненависти и жестокую память народа, практически полностью истреблённого? Это может сломать. Это ей совершенно не нужно. А значит, не нужно её подвергать лишней опасности. Тайна Каптейна могла стоить жизни землянке, а этого допустить вор не мог. Всё логично и правильно.

Но было ещё кое-что. Уже уходя из каюты, Грей вдруг отчётливо и внезапно увидел в её светлом взгляде безотчётную надежду. Ошеломительное открытие. Такие глазами юные девушки смотрят, влюбляясь в мужчину. Логику в этом искать бесполезно. Маленькая землянка заметно устала, разочарована, выбита из колеи. В том, что её горько предали, похитив с территории Академии, Грэй не сомневался. Девочке дико нужна хоть какая-то точка необходимой опоры, а от ненависти до любви стоит очень тонкая и ненадёжная переборка, уж это он знал.

Грей не мог ей позволить перешагнуть этот порог. Он – взрослый мужчина, и отчётливо знает, чем такие истории заканчиваются для юных девушек. Нет, он не злодей, и не сможет обидеть землянку. Но… Рядом с ним точно нет места для любящей женщины. Пусть девушка будет здорова и счастлива.

Мару-ся. Её имя звучало для вора убийственно. Чужеродное для имперцев и такое бесконечно близкое, даже родное для всех представителей расы древнейших людей. Пусть она будет счастлива. Чем бы не закончился для него их отчаянный план, Грей готов был пожертвовать многим для девушки с таким именем…

А его безрассудное чувство… Лгать себе бесполезно и глупо. Любовь, полыхнувшая вдруг в его сердце ярко, как ослепительная вспышка сверхновой, имела горькое, совершенно безумное и безнадёжное послевкусие. Память о ней пусть навечно останется с ним. Последний из Дома Зелёной Звезды с этим уверенно справится.

18. Семейные ночи

– Спишь? – только её ненаглядный Аверин мог выйти на связь тет-а-тет в неурочное время. И задать такой глупый вопрос. Чем ещё можно усиленно заниматься в четыре имперских часа пополуночи? Наверное, древние танцы далёкой Земли танцевать под прожектором…

– Я тебя разбудил… – не дождавшись ответа от жены, адмирал показательно-громко вздохнул. – А я, между прочим, скучаю. Один тут на вахте сижу и себе представляю жену.

– Вы меня сами отправили в академию, мой дражайший супруг, – сочла нужным напомнить, вставая с подушки.

– И тебе меня совершенно не жалко? – тихо фыркнув, он радостно рассмеялся. – Жестокая женщина. Как прошёл день?

– Кто ещё из нас тут жестокий? – Нэрис громко зевнула, сползая с кровати. Со столика прихватила стакан, понюхала подозрительно воду и отставила его в сторону. – Кто мне спать не даёт? Анализы отправленного вещества все готовы?

Потянулась, раздумывая. Тяжело опустилась в неслышно подкравшееся эргокресло. Ноги гудели от непривычных нагрузок. Нэрис за день отбегала целых три нормы предельных дистанций. Но оно того стоило. Им неслыханно повезло: после недельного безумия выпускного бала по всей территории Космической Академии ещё долго повсюду валялись осколки грязной разбитой посуды и обломки мебели. Благодаря свидетельствам очевидцев Нэрис каким-то чудом удалось найти тот самый столик, за которым сидела Маруся в день своего исчезновения. А под столиком – грязный стакан, на котором служебный ядроид и обнаружил отпечатки пальчиков девушки. И засохшую жидкость престранного свойства.

– Конечно, моя дорогая. А что на тебе сейчас надето?

Нэрис в ответ усмехнулась. Сколько лет они уже вместе? Достаточно, чтобы остыть пылкой страсти любовников. Но их чувства горели, как яркий костёр. Ей было достаточно быстрого взгляда, всего пары слов, лёгкого прикосновения, и дыхание Рика стремительно учащалось, темнели его грозовые глаза, мощное сердце громко выстукивало затейливый ритм вечного танца.

Тут же включившись в игру, она тихо ответила:

– Ответ за ответ, дорогой мой супруг?

Макар радостно усмехнулся. Его вахта переставала быть томной.

– Психотропное вещество растительного происхождения, не опознанное ни одним штатным механизмом защиты студентов. Все детекторы Академии идентифицировали Марусу как пьяную. И беспрепятственно пропустили того, кто похитил её.

– Те самые трусики, что ты мне подарил. Обожаю земные комплекты: мягко, удобно и гигиенично. Никаких отпечатков пальцев похитителя на стакане не обнаружили?

– И всё, только трусики? – Муж подозрительно поперхнулся. – Это было бы слишком просто, сама понимаешь. Не думаю, что нам стоит рассчитывать на подобное чудо. На стакане достаточно посторонних следов. Такое складывается впечатление, как будто бы из него пили сразу же всей Академией. Отрабатываем по списку. Ничего интересного пока нет.

– Здесь жарко… искусственный климат настроен на привычные жителям Деуса температуры. А как перенастроить его, я не знаю. Проще было раздеться, – мысленно представляя лицо адмирала, Нэрис опять усмехнулась. И пусть пострадает! Не стоило отправлять её на Тиамант. – Что с Марусиным якобы-другом? Как там его… Глобус?

Рик снова рассмеялся, а Нэрис остро вдруг ощутила, что она тоже уже соскучилась.

И как быстро…

– Ты снова мухлюешь! – сквозь смех ей ответил любимый мужчина. – Теперь моя очередь спрашивать. – Хочешь меня?

– Сам ведь знаешь отлично, – она улыбнулась, совершенно точно зная, что Рик остро чувствует каждый её жест. – Всегда.

К сожалению, на таком расстоянии, которое пролегало теперь между ними, голосвязь невозможна. Как и звуковая. Но нейротелепатическая биосвязь, изобретение загадочных мастеров древней Глизы последнего поколения, покрывала космические расстояния без помех и проблем. С силой и скоростью мысли.

– За Гломом ведут наблюдение. И… он мне совершенно не нравится.

– Братская ревность или знаменитая Аверинская интуиция? – быстро спросила супруга.

– Ревность? – голос Аверина стал вдруг серьёзен. – Нет, солнышко, нет. Да, я буду счастлив, найдись вдруг тот идиот, у кого уже через неделю общения не возникнет навязчивая идея задушить нашу Марусю. Вот этого я сейчас и боюсь.

– Я посмотрела те кадры, которые ты мне отправил.

– С Лазурным? – Макар оживился. – Что скажешь?

Нэрис всё же достала из высокого персонального бокса, стоявшего у стены, бутылку земной минеральной воды и налила в свой стакан холодную жидкость.

– Вы все ошибаетесь.

– В чём же?

– Когда я смотрела вчера на него, мне казалось, что на проекции – вечность. Ему словно тысячи лет. Он устал. Он одинок. Старая боль его давит. Но он не преступник, Макар. За это я могу поручиться. В отличие от этого самого, как его… Глобуса.

– Знаешь… – Рик словно бы размышлял, мерно растягивая слова. – А я ведь тоже пока за Марусю спокоен. Странное ощущение. Как будто бы всё идёт именно так, как положено. Семейная, как ты говоришь, интуиция.

– Оставишь её в лапах Синего вора? – в голосе Нэрис звучала насмешка, и муж тут же чутко её уловил.

– Спасу героически. А потом заломлю ему круглую цену за возвращение девушки и буду бессердечно шантажировать. Как тебе план? Правда же, я коварный?

– За неё он