Вот так, буквально за мгновение, Хальвин Маленкорх, отказался от кровных уз. Да, Малинкорх опасен и беспринципен. К сожалению, для меня, я оказался для него словно кость в горле.

Когда я возвращался домой, меня догнал один из рабов-лоталли.

— Госпожа Юнифинд, просила передать вам.

В руках раб сжимал свернутую записку. Я протянул руку, но тут же отдернул ее, вспомнив о нездоровом интересе целительницы к опасности для чужих жизней.

— Разверни, — приказал я.

Лоталли удивился, но исполнил приказ.

Витиеватые строки гласили:

«Ты бы мог получить меня всю, но не смог достать даже голову».

Госпожа Юнифинд изволит гневаться, вот как. Не выполнили ее каприз. Да и зачем ей голова орка? Зная о ее пристрастиях, я даже не хотел думать об этом. Я повернулся и зашагал домой, оставив лоталли стоять в недоумении.

Уже дома, растянувшись на постели, я размышлял. Первое, между Ридами с одной стороны, и Маями и Солами — с другой, идет не шуточное противостояние. И я оказался между ними, как между молотом и наковальней. Но это мне уже давно известно. Приятно сознавать, что Глендрик и Дуэндал снова поверили в меня. Но станет ли мне от этого легче — большой вопрос.

Второе, Маленкорх видит во мне главную угрозу своей власти в гильдии Магов. И не остановится ни перед чем, чтобы уничтожить меня. Сегодняшнее покушение — яркий тому пример. Я даже не сомневался — все это дело рук Хальвина Маленкорха. Мой враг — маг, и попытка убийства была совершена с помощью магии. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы сложить два и два. Жаль того неудачника, он ведь вовсе ни при чем. Просто беспринципный маг воспользовался его обидой на меня.

Третье, Эфелита Юнифилд. На чьей она стороне? С Ридами или Маями и Солами? Или она соблюдает нейтралитет. Да и ее убийственные замашки, мне совершенно ни к чему. Стоп! Она же видела Печать! Когда мы с ней… Или не видела. Черт, я совсем забыл об этом. А если видела, то осознала ли ее значение? Я не мог вспомнить, чтобы она проявляла какой-то особый интерес к татуировке.

Да уж, кругом враги. Или, как минимум «не друзья», ведь и для Глендрика я всего лишь оружие против Маленкорха. Пожалуй, лишь Дуэндал, выделялся на их фоне хорошим расположением ко мне. Да еще Олета. Я видел ее мельком после боя, но поговорить не успел. Надо будет это исправить. Думаю, она после проведенной ночи не захочет убить меня.

Так, под медленное течение мыслей я уснул. Но тут же, кто-то схватил меня за грудки и одним махом выдернул из постели.

Прямо перед собой я увидел лицо Гунальфа Веспара. Настоящего. Мы снова находились в загадочном Лабиринте Грез, и снова Охренуэль имел свой истинный облик, а я — свой, обычного человека из нашего мира. На лице Гунальфа, словно вырезанного из камня, лежал отпечаток тревоги.

— Маленкорх задумал предательство! — выпалил эльф, продолжая держать меня.

Только сейчас я понял, эльф держит меня практически в воздухе, лишь пальцами ног я слегка касался холодного пола. Ну и здоров же он! Нет, не он. Я. Двухметровый эльф, наделенный огромной силой и ловкостью хищной кошки — мой облик! А то, что Охренуэль сейчас выглядит именно так — всего лишь досадное искажение реальности в таинственном Лабиринте Грез.

— Да отпусти ты меня!

Гунальф поставил меня на пол.

— Откуда знаешь? — спросил я.

— Я видел его грезы, его планы. Во время следующего штурма он собирается проломить стену с помощью магии.

— Но ведь тогда вся эта орда за стеной хлынет на земли Анорахада!

— Именно!

Хальвин Маленкорх был, конечно, мразью. Для него не существовало правил и запретов во время борьбы за власть. И честная игра, тоже не для него. Но вот так, погубить свой народ, ради властных амбиций? В это не мог поверить даже я.

Так я и сказал Гунальфу.

— Возможно, — задумчиво произнес эльф, — у него заготовлен какой-то план.

— Или он думает, что у него есть план, — добавил я.

Гунальф прошелся.

— Если Тьма одолеет Бастион, больше всех пострадает Дуэндал, как глава Гарнизона, — медленно говорил он. — Но, если вторжение тут же пресечет Маленкорх — его ранг взлетит выше небес. Не только ранг, но влиятельность. Подумать только, Хальвин Маленкорх — спаситель всего Анорахада.

На последних словах он язвительно улыбнулся.

— В это уже можно поверить, — буркнул я.

Да, похоже на ход мыслей Маленкорха. Но как же рискованно! Ведь если не получится — последние остатки эльфов исчезнут с лица этого мира. Впрочем, теперь можно не задаваться вопросом, как эльфы профукали свою огромную империю.

— Хорошо, — произнес я. — Но нужны доказательства, ведь ты можешь и ошибаться. Мало ли, какие фантазии в голове Маленкорха. Он там себя, может, владыкой мира видит.

— Видит, — согласился Гунальф. — Но я могу различать фантазии и планы.

Я недоверчиво посмотрел на него. Эльф потерявший свой седьмой ранг, не обращающий внимания на девиц, практически липнущих к нему, заключивший договор с демоном, в результате которого оказался в темнице Лабиринта. Ему ведь можно доверять? Правда?

Охренуэль,