по палатам бродит, места себе не находит: дожидается зазывальщика с Муромцем. День уже к вечеру подвигается, а Чурила с Ильей всё не возвращаются.

Говорит наконец Владимир самому Добрыне Никитинцу:

– Сослужи, Добрынюшка, ты мне верную службу. Сходи к Илье зазывальщиком. Позови его ко мне на почестен пир.

Накинул на себя Никитинец соболью шубу да пуховую шапку, а как пришёл на стрелецкую площадь, сильно задумался: «С какой же мне сторонушки зайти к старому богатырю Илье Ивановичу?»

А Илья Иванович сидит за дощатым скородельным столом, вокруг него всё пропойцы, пьяницы да всякая голытьба. Пируют с богатырём голи перекатные, кабацкие теребени, деревенские балахонники-лапотники. Много яств перед ними на столах стоит. Все они досыта наедаются, все они допьяна напиваются, разными похвалами похваляются. Иной хвалится драной шапкой. Иной – лаптями и онучами. Иной – своими гнойными язвами.

Подошёл к тому столу Добрыня Никитинец, тихонько повёл такую речь:

– Здравствуй, первый среди нас богатырь Илья Иванович! Ты мой старший брат, а я твой младший брат. Я к тебе явился от светлого Владимира: тревожится князь, что разнесёшь ты весь Киев по брёвнышку, зовёт к себе на почестен пир.

Говорит ему седой Илья Муромец:

– Если бы не назвался ты моим младшим братцем, угостил бы я тебя, как простодушного Василия Казимировича, приветил бы, как дерзкого Алёшку Поповича. А как ты назвался младшим моим братцем, Добрынюшка, так садись со мной за скородельный стол. Что же до князя Владимира: не он, а я во впервые[4] сделал почестен пир и зазвал на него не князей-бояр, а собрал бедноту-крестьян, голей-теребеней.

Сел за скородельный стол Добрыня Никитинец рядом со старшим своим названым братом: досыта они там наедались, допьяна напивались и к Владимиру идти не торопятся.

Говорит Добрыне старый богатырь Илья Муромец:

– Двор мне княжеский не надобен. Я пиров не держусь. Я мужик неприхотливый – был бы хлеба кус.

Ставр Годинович

князя в палатах застолье своим чередом идёт – и там все допьяна напиваются, и там все досыта наедаются, разными похвалами похваляются. Иной хвалится славным отчеством. Иной – золотой казной. Иной – добрым конём. Только сидит на краю дубового стола на окольной скамье молодой Ставр Годинович: он-то ничем не хвастает, повесил буйную головушку между плеч.

Спрашивает князь Владимир стольно-киевский:

– Эй ты, молодой детинушка! Отчего сидишь невесёлым на моём пиру-столовании? Или, как Муромец, недоволен моим столом? Или место тебе не по чину, не по разуму? А может, чарой тебя обнесли не в очередь?

Отвечает Ставр Годинович:

– Доволен я столом княжеским. Доволен чарой зелена вина. Одно лишь меня печалит, молодца. Девять лет прослужил я у тебя стольником. Зазывал тебе гостей на почестен пир – всех князей-бояр, всех могучих русских богатырей. Служил, служил, а казны и добра коня себе не нажил. Нечем мне похвастаться! Разве тем, что есть у меня молодая жена, удалая поляница. Хорошо она умеет стрелять из тугого лука. Прежде ставит она золотое кольцо, а напротив булатный нож, и наметит калёную стрелу. Как положит она ту стрелу, как натянет шелковую тетиву, то стрела попадает прямо в золотое кольцо, булатный нож стрелу половинит на две равные половиночки: они и весом, и на взгляд равны. А ещё моя молодая жена хорошо играет на яровчатых гусельках: веселит игрой добрых людей. Славно играет она и в шашки-шахматы. Что там бояре-князья, что богатыри! Самого светлого князя Владимира она обыграет, как малое дитя.

Владимиру такие слова не понравились. Сказал князь слугам:

– Берите-ка этого молодца за белые рученьки да отведите в подклеть, посадите его на овёс и воду, чтобы впредь пустым молодец не хвастался.

Подхватили слуги бывшего стольника, отвели его в подклеть. Плотно-наплотно закрыли за ним дубовые двери, повесили тяжёлые замки.

Закручинился молодец, сидючи на соломе, и взялся себя корить за то, что порасхвастался молодой женой. А как посмотрел в маленькое окошко, то показалось в нём солнышко. У Ставра сердечко от света порастаяло, взбодрился он, затянул весёлую песенку. Как раз мимо шла князева племянница Забава Путятична. Подошла она к окошечку и спрашивает пленника:

– Кто ты есть, с какой земли, с какой орды, какого отца да какой матери?

Говорит Ставр Годинович:

– Я слуга князя Владимира, служил ему верой-правдой ровно девять лет. А заслужил подклеть и овёс с водой!

Забава Путятична таким словам опечалилась: красно солнышко для неё закатилось, белый свет затуманился. Принялась она с той поры ходить к окошечку, спускать пищу по верёвочке. Ставр тем и сыт бывал!

В то время его молодая жена Василиса Микулична о судьбе мужа ничего не ведала: в своей горнице она ела-кушала и наслаждалась. Как открыла Василиса однажды косящатое окно, то прилетел к ней чёрный ворон. Сел он на подоконничек и сказал человеческим голосом:

– Что сидишь здесь, молодая жена? Что ешь да пьёшь и наслаждаешься? Над собой невзгоды не чувствуешь! Твой супруг, Ставр Годинович, в городе Киеве посажен у князя Владимира в тёмную подклеть на овёс и воду.

Василиса от тех слов не растерялась и тех слов не испугалась. Вскочила она на резвые ноги:

– Ах ты, птица чёрный ворон! С тобою некогда мне беседовать. Если правду баешь, то вперёд лети. А неправду – велю срубить тебе голову.

Вышла Василиса во двор, созвала свою дружину: тридцать молодцев-стрельцов, тридцать шахматчиков да тридцать гусельников:

– Дружина храбрая, слуги неизменные, собирайтесь в путь-дорогу в город Киев к князю Владимиру! Выручать надо мне своего законного мужа Ставра Годиновича.

Пошла она затем в стоялую конюшенку. Вывела оттуда Василиса на широкий двор вороного коня и взялась его справлять по-дорожному: положила потнички на потнички, затем на них седло черкасское, подвязала шелковые подтяжечки, золочёные стремена – всё не для красы, а ради богатырской крепости. Привязав снаряжённого коня к столбу, к золочёному колечку, пошла Василиса в гридни: спрятала там волосы под мужицкую шапку, надела мужнино дорожное платье. Попрощалась она со свекровью, с богоданной матушкой.

Спрашивает свекровь:

– Куда отправляешься, невестушка, надолго ли собираешься? И в которое мне смотреть окошко, с какой стороны тебя ожидать? С восточной или с западной? С полуденной или с северной?

Невестка ей отвечает:

– Богоданная матушка, не тревожься, ешь, пей, живи себе спокойно и не смотри ни в какую сторону.

Села Василиса на вороного коня, надела богатырские доспехи, подхватила молодецкие забавы: лук и калёные стрелы, булатную палицу, долгомерное копьё. Взяла