на вазы, говорила, что может пересечь порог и никогда не вернуться. Поэтому она так привередничала с ясновидением.

Она осторожно поставила сковороду на стол. Ее поверхность стала черным зеркалом. Сковородка ясновидения. Единственная голая лампочка нависала над разномастными столом и стульями, отражаясь в темной воде, — дешевое стекло плафона разбилось сто лет назад, когда Уайт кинул через кухню футбольный мяч.

Адэйр выжидающе протянула руку. Когда я не сообразила, что ей надо, она сказала:

— Так ты хочешь, чтобы я заглянула в будущее или нет? — Теперь она была действительно раздражена. — Ты знаешь, как это работает, мне нужно что-то, принадлежащее Дики.

— У меня ничего нет. У тебя не выйдет, если просто подумать о нем, его машине или гонке? — Вещественное помогало ясновидению. Но иногда срабатывало и воспоминание.

Она помрачнела от этого мелкого препятствия:

— Негусто.

Адэйр устроилась на стуле и протяжно выдохнула, готовясь. Затем она уставилась в черную блестящую воду. Ее взгляд стал размытым, и она начала погружаться в себя. Размытый взгляд — это когда ты четко видишь предмет, но через мгновение начинаешь расслабляться и больше не можешь сосредоточиться на этом предмете. Тогда твой разум открывается видениям того, что ты желаешь узнать. Я пыталась однажды попробовать, но дара глядения у меня в крови нет.

Я следила за тем, как она «уходит» в это другое место. «Заглядывание» — вот как она это называла. Пусть физически она оставалась здесь, ее разум заглядывал в будущее в поисках нужного ответа — хотя не всегда было ясно, что он значит.

С переднего крыльца раздался треск, а затем взрыв смеха тети Вайолет и Джо. Адэйр не вздрогнула. Я откинулась и быстро выглянула в окно. Качели на крыльце висели криво — цепочка порвалась.

Через несколько долгих тихих минут Адэйр шумно вздохнула, будто ее разбудили, хоть ее глаза были открыты все время.

— Все почернело, — было ее первыми словами. Лицо приобрело встревоженное выражение.

— Почернело? В смысле свет для Дики погас? — Это звучало плохо.

Адэйр выплеснула воду в раковину, обкатывая в голове увиденное или неувиденное.

— Нет, не так. Когда я пытаюсь заглянуть в субботу, все просто черное. — Она медленными движениями вытирала сковороду полотенцем.

— Что это значит? — Звучало как какая-то хрень. — Ты надо мной прикалываешься? Ты ведь думала о Дики и гонке, когда заглядывала в будущее, так?

Адэйр обернулась на звук приближающихся голосов тети Вайолет и Джо.

— Я знаю, как смотреть в будущее, Уэзерли, — резким шепотом сказала она.

— Я не говорю, что не знаешь, я просто уточняю, ты видела Дики? Он разобьет машину и умрет? — Я прошла следом за ней к дивану.

— Нет, я не видела смерть Дики. Но я не видела ничего в субботу. Типа совсем. Но есть ключ.

— Ключ? В смысле ключ от машины? Если Дики потеряет ключи от машины, он потребует вернуть деньги.

— Нет, это другое. Помоги-ка. — Она пристроилась плечом к дивану в коричневую полоску, собираясь подвинуть его.

Богом клянусь, эта развалюха была тяжелее грузовоза. Но мы умудрились подвинуть его достаточно, чтобы Адэйр нашла то, что искала.

— Ма прятала здесь выпивку, пока батя был жив. — Она вытащила половицу.

Тетя Вайолет не скрывала свое пьянство. Она просто не хотела, чтобы дядя Дуг стащил ее выпивку.

— Гонка всего через пару дней, поэтому я решила просто заглянуть вперед, — сказала Адэйр. — Перебираешь сегодня, завтра, послезавтра, пока не доходишь до нужного дня. Иногда работает, если нужное произойдет скоро. — Она пошарила в яме. — Только каждый раз, когда я пыталась протиснуться за субботу, видения становились мутными, будто были скрыты за туманом. Бессмыслица какая-то. А затем меня отбрасывало обратно домой. К видению вот этого.

Адэйр вытащила мешочек на завязках, сшитый из обрезков ткани для лоскутного одеяла. Она вытряхнула содержимое мне на ладонь.

Ключ с зубчиками-зубами.

Магия ключа щекотала ладонь. Цепочка была из помутневшей латуни. Мятая ленточка из ткани держала его на месте. Кто-то могучий создал этот ключ. Я спешно вернула его Адэйр.

— Могильный Прах принес его маме на хранение.

Я удивленно взглянула на нее:

— Прах? Зачем? — Всеми его делами занималась бабуля.

Она пожала плечами:

— Он сказал ей, что правда тебя освободит.

— Освободит ее?

Адэйр покачала головой:

— Не ее. Тебя. — Она заглянула мне за плечо, услышав приближающиеся голоса.

— Освободит от чего?

Мы обе оглянулись, когда голос оказался за дверью, и спешно задвинули диван на место.

— Чтобы я знала. Может, он говорил о тюрьме?

Мы встали. Тетя Вайолет ввалилась в дом, пьяная в стельку, смеющаяся оттого, что старший Джо Счастливчик игриво лапал ее. Они оба при виде нас выпрямились и изобразили трезвость.

Тетя Вайолет посмотрела на диван, а затем на руку Адэйр, которую та спрятала за спиной, засовывая ключ в карман шортов.

— Я как раз уходила, — сказала я, встревоженная словами Адэйр.

— Не надо уходить, малышка. Джо как раз собирался домой. Собирался же, Джо?

Это было для него новостью. Она вытолкала его за дверь до того, как он начал протестовать.

Тетя Вайолет развернулась. Короткие каштановые волосы вздымались на макушке, такие же яростные, как ее глаза. Красные и стеклянные от избытка выпивки, они оставались достаточно зоркими, чтобы заметить что-то не то.

— Не забудь это! — крикнула мне вслед Адэйр, перед тем как я выскользнула за дверь. Она нагнулась над столом и быстро нацарапала что-то на листке бумаги. — Это список трав, которые нужны мистеру Уэббу, чтобы вылечить подагру на ноге. — Она подошла ко мне и впихнула бумажку в ладонь, затем серьезно кивнула.

Я встретилась с ней взглядом, когда развернула бумажку: «Найди весы правосудия. В них правда».

Адэйр умерла в ту субботу. Вот почему видения не были четкими. Она переживала из-за этого тумана. Такого прежде ни с ней, ни с тетей Вайолет или Уайтом не случалось. Она все говорила об этом, снова и снова повторяя, что видела или не могла видеть. Я отмахивалась от ее беспокойства, уверяя перестать переживать, потому что дар выдал какую-то чушь. Нужно было прислушаться. Уделить больше внимания ее страху. Может, если бы я так поступила, я могла бы помочь ей разобраться. Может, я могла бы ее спасти.

Конечно, она бы не поехала на велосипеде, не позаимствуй я ее машину.

Я разворачиваю крошечный обрывок бумаги с поспешной запиской кузины. Я понятия не имела, что она имела в виду тогда, но, кажется, понимаю теперь.

«Найди весы правосудия. В них правда».

Правда об Адэйр или обо мне, я не уверена.

В кухне загорается свет.

Ох, дерьмо!

Я падаю на землю