Простились мы на шоссе, Саша махнула рукой на прощанье и быстро пошла в сторону поселка. Я же присела прямо на траву и стала думать, что мне теперь делать.

Для начала просмотрела сообщения в телефоне.

Ну, Андрей, конечно, превзошел самого себя. Какими словами он меня поливал, какими карами грозил! Нет, в этом человеке явно пропал писатель, за почти год знакомства с ним я не слышала от него и десятой части таких выражений.

Потом сообщения прекратились, слова, что ли, кончились. Я поняла, что с меня хватит, и занесла номер Андрея в черный список.

Были еще сообщения от теток.

От тети Муси строгое: «Ты где? Ты в порядке? Что случилось?», а от тети Нюси что-то неудобоваримое: «Чао, подруга! Где ты зависла? Муська выкипает, отпишись! Чмоки-чмоки…»

Собственно, ничего такого ужасного, но надо знать мою тетю Нюсю. Говорила уже про блузочки с кружевным воротничком, про строгие платьица с вырезом под горло, пышный узел волос на затылке и ротик, накрашенный сердечком. И правильная речь. Тетя Муся еще иногда позволяет себе крепкое словечко, а Нюся… Нет, с теткой что-то явно не то.

Я написала тете Мусе, что со мной все в порядке и что скоро я буду дома, после чего задумалась, что теперь делать.

Третий час ночи, то есть история повторяется: я одна на дороге ночью. С той только разницей, что теперь у меня есть деньги и я на вполне оживленном шоссе.

Но все равно трудно добраться до дома. Общественный транспорт не ходит, а в машину чужую ночью садиться опасно.

Подумав немного, я решила дойти до заправки, которая, я знала, находится километрах в полутора, а там уж вызвать такси. На заправку таксист приедет.

Нога, конечно, болела здорово, но я решила не обращать внимания, не сидеть же тут до утра. И пошла потихоньку, отбросив посторонние мысли и сосредоточившись на том, чтобы поменьше наступать на больную ногу.

Шла я минут двадцать. За это время мимо проехали два рефрижератора, один микроавтобус с затемненными стеклами и джип, из которого орала музыка, благодаря ей я успела свернуть с дороги и спрятаться от греха в кусты.

Музыка стихла, я вылезала из кустов, что-то там шуршало в глубине, я испугалась, что это змея, и, надо думать, потеряла бдительность, потому что не услышала, как ко мне подъехала машина, и сильные руки схватили меня и потащили. Я отбивалась и орала во весь голос, пока не сообразила, что тут, на пустой дороге, хоть оборись, никто не услышит и на помощь не придет.

Руки мне перехватили, ногами я дрыгала впустую, попыталась извернуться и укусить нападавшего в плечо, но ничего не вышло, с таким же успехом могла я кусать одного из десяти атлантов, которые поддерживают портик Эрмитажа. У напавшего на меня был везде такой же монолит.

– Тихо, – грозно прохрипели сзади, – не трепыхайся, не ори, садись в машину.

– Ага, сейчас разбежалась, – выдохнула я, – ты меня за полную дуру держишь?

– Ты она и есть, – сказал мужской голос, – раз решила такие дела делать на моей территории.

– Какие еще дела? – Я удивилась и даже перестала вырываться. – Иду себе мимо, никому не мешаю…

Хватка несколько ослабла, я смогла повернуться и увидела здоровенного такого мужика с квадратной челюстью и маленькими глазками, которые смотрели на меня с необъяснимой злобой.

Мужик был один, и в машине никто не сидел, что меня несколько успокоило. Так что я решила поговорить с ним по-хорошему, авось получится.

– Слушай, чего тебе надо? – миролюбиво спросила я. – Ехал бы себе мимо…

– Ага, мимо, – усмехнулся он, – давно я до тебя добираюсь, вот наконец и встретились. Вот ты, значит, какая. С виду смотреть не на что, а туда же… такие дела творишь… Долго я тебя поймать не мог, ловко работаешь.

– Да где работаю-то? На дороге, что ли? Ты, мужик, часом, умом не тронулся?

– А где еще-то? – рявкнул он. – Скажешь, не ты за последние два месяца четыре машины увела?

«Ничего себе у Дашки с Генкой размах!» – машинально подумала я, и только потом до меня дошло.

– Ты что? Ты думаешь, что это я?

Тут меня разобрал нервный смех, так что я не устояла на ногах и плюхнулась прямо на пыльную траву.

– Слушай, ну сам посуди, – сказала я, отсмеявшись, – видишь, нога натертая хромает и одета я так себе… Ну кто меня в таком виде в машину посадит?

– Да, – противно ухмыльнулся мужик, – вид у тебя и правда нетоварный. А что тогда ты на дороге ночью делаешь?

– А твое какое дело? – Я обиделась на «нетоварный вид». – Ты проезжай мимо, а то я Гоше пожалуюсь.

Про Гошу я знала от Андрея, Гоша был тот самый добрый самаритянин, который привел его в себя и довез до ближайшей заправки.

– Гоше, говоришь? – Мужик явно удивился. – Так это я и есть!

– Ты – Гоша? – настал мой черед удивляться.

– А то! Не веришь?

– Да верю, верю… – Я снова оглядела его.

Жаль, что не догадалась уточнить у Андрея полное описание его спасителя. Да кто же знал, что мне оно понадобится. Впрочем, Андрей в этом случае вряд ли смог сказать что-то толковое. Он и раньше, помню, больше всего интересовался только собой, любимым, других людей не слишком замечал.

– Вот что, – Гоша решительно поднял меня и подтолкнул к своей машине, – довезу тебя хоть до ближайшей заправки, а то не дело это – девчонке одной ночью тут быть. А ты мне расскажешь, откуда про меня знаешь.

Ну что, я решила, что так будет лучше всего, и села в машину. Пакет с вещами зацепился за ручку, порвался, на сиденье вывалились туфли, сумка и… часы. Вот не могла я убрать их получше!

Я плюхнулась прямо на часы, но Гоша своими маленькими глазками видел отлично. И реакция у него была хорошей, так что он успел выхватить часы из-под меня. И повертел их в руках, и поднес их к глазам, и прочитал, чьи они.

– Так… – протянул он, – так… И откуда у тебя эти часы, принадлежащие убитому?

– Ты откуда знаешь, что убитому? – спросила я, чтобы хоть немного потянуть время.

– Я все знаю, что на моей территории случилось.

При слове «территория» я невольно вздрогнула.

– Ладно, поговорим на заправке. – И Гоша уверенно тронул машину с места.

Доехали мы быстро, и по дороге Гоша сообщил, что он в этих местах хозяин. То есть ему принадлежат пять заправок, придорожные кафе, в поселке Мелихово тоже кое-что есть. И он должен следить, чтобы