Не успел он разложить бумаги, как к нему явился Тигул. Информацию от своего ищейки Рональд ждал как никогда. Сегодняшний бал, на котором наконец-то все должно было проясниться, внес только еще больше неопределенности. Рональд познакомился со всеми пятью девушками, рожденными в ночь парада планет. С каждой танцевал, разговаривал, но родовое клеймо не подало знак. Зато он опять уловил от него сигнал, когда взял за руку ту, что родилась в другое время и в другом месте — и точно не может быть женщиной из пророчества.

Элайза… Что же с ней не так? Почему вопреки всем несоответствиям клеймо уже дважды отреагировало на нее? Сигнал длился одно мгновение, но ощущался настолько острым и горячим, отдавался во всем теле, что его невозможно было не заметить. Это боль, перемешанная с удовольствием, это молниеносный всплеск чувственности. Почему он направлен на Элайзу? Если это не женщина из пророчества, то кто? Родовое клеймо явно хочет предостеречь. Древняя магия, заключенная в этой отметке на теле, просыпается, чтобы о чем-то предупредить. О чем? Почему Рональда как магнитом тянет к Элайзе. Почему он не наказывает ее за ложь и нежелание раскрыть свои тайны? Не пытается шантажом и давлением заставить ее говорить искренне. Ему не хочется ее пугать, наоборот, рядом с ней просыпается другое желание — защитить и помочь. Он держал ее озябшие ладони в своих руках и вместо того, чтобы вывести лгунью на чистую воду — снять с ее пальца кольцо, ему вдруг захотелось просто согреть эти тонкие пальцы. И не только пальцы — скользнуть выше к хрупким плечам, прижать к себе…

Что за нелепые мысли приходили ему в голову? Пришлось напомнить самому себе, что перед ним не просто лгунья. Элайза может оказаться замешанной в темных делах — шпионкой, подосланной врагами. Ее цели могут быть отнюдь не невинными. Рональд был практически уверен, что она носит поддельное кольцо, в котором сконцентрирована темная энергия. Именно оно и разрушило Сферу Гольца. А что еще? Сама Элайза в восемнадцать лет никак не может обладать сильной магией, значит, сработал сильнейший артефакт. Но Сферы касалась только ладонь Элайзы и кольцо — значит, кольцо и есть тот артефакт, что разрушил Сферу. Завтра Рональд в этом убедится, и тогда у него будет совсем другой разговор с Элайзой. Он не выпустит ее из своего кабинета, пока она не выложит ему все свои секреты.

— Ваше Величество, я собрал информацию о тех пяти особах, имена которых Вы мне назвали, — заговорил Тигул, вырывая Рональда из раздумий. — Я не нашел подтверждение тому, чтобы Антуанна или Доминика в прошлом пережили предательство мужчины.

Значит, белокурый ангел и скромница, которую сильно хочет пристроить замуж отец, отпадают. Остаются сестры-близнецы — Лаванда и Миранда и горная красавица Алитайя.

— Что скажешь, про остальных девушек?

— Мне удалось выяснить, что Лаванде и Миранде долго морочил голову господин Руавазье.

— Это тот, что прослыл жиголо?

— Да. Но тогда о его манере жить на подарки, полученные от дам, еще не было широко известно. Он ухаживал за обеими сестрами и играл на их чувстве соперничества и ревности. Каждая хотела, чтобы именно ей он сделал предложение, а он щедро раздавал обещания обеим и охотно принимал подарки от обеих, пока, наконец, не исчез из их поля зрения, не осчастливив предложением ни одну из них.

У Рональда в голове всплыли слова Заиры: «Ее предали. Мужчина. Он сделал ей больно». Такое можно сказать и о Миранде, и о Лаванде. Значит, кто-то из сестер может оказаться женщиной из пророчества.

— А что узнал об Алитайе?

— Мне удалось выяснить, что Алитайя тоже пережила предательство мужчины. Жених бросил ее прямо у алтаря. В горном королевстве это считается особенно унизительным. Говорят, Алитайя едва смогла пережить позор. Чуть было не покончила с собой, сбросившись в пропасть.

Алитайя, пожалуй, еще больше подпадала под слова, произнесенные Заирой. Что ж, Тигул немного облегчил Рональду поиск. Дав своему ищейке распоряжение продолжать приглядывать за всеми пятью девушками, Рональд отпустил его, а сам вернулся к работе над документами.

Работа продвигалась ни шатко ни валко — мешали мысли о пророчестве. О том, что Рональд не волен выбрать женщину, которая родит ему детей, согласно своим симпатиям и чувствам. Он давно был готов к этому. Смирился. Долг перед королевством выше личных пристрастий. Но теперь, когда пришла пора пророчеству сбыться, он особенно остро ощутил, как тяжел этот крест. Ни говорливые сестры, ни гордая горная красавица не всколыхнули его чувства настолько, чтобы захотеть провести с кем-то из них целую жизнь. Это будет вынужденный брак, а удовольствия Рональд будет искать на стороне. Он не был фанатичным поборником высоких нравов, но все же супружеская неверность вызывала в нем противоречивые чувства.

Напольные часы пробили полночь, и Рональд решил, что пора отправляться в опочивальню. Лишь только переступил порог, увидел стройный силуэт на фоне окна — ярко красное платье, распущенные черные волосы. Заира. Малое Красное Светило сегодня было не в полной фазе, но она все равно пришла. Такое бывало нечасто.

— Что-то случилось? — Рональд медленно подошел к ней.

Она развернулась к нему лицом. Он сразу заметил в ее глазах слезы. Две крупные жемчужные капли. Рональд еще ни разу не видел, чтобы она плакала.

— Заира… — произнес он мягко, притягивая ее к себе, дрожащую, напуганную.

— Ворон опять здесь, — она трепетала в его объятиях, как пойманная птица. — Сегодня он подобрался так близко. Я едва успела спастись.

Рональд гладил ее по непослушным черным волосам, успокаивал. Чем еще он мог помочь? Она не говорит, кто такой Ворон.

— Назови мне его настоящее имя.

— Я не могу, — вздохнула Заира. — Но когда-нибудь ты узнаешь.

— Это станет его последним днем, — мрачно пообещал Рональд. У него в груди кипел гнев на негодяя, из-за которого Заира должна постоянно скрываться.

Она покачала головой:

— У тебя возникнут совсем другие мысли и желания, когда ты узнаешь кто он.

Они еще долго стояли у окна. Он прижимал ее к себе и смотрел в темноту за окном. Заира перестала дрожать, начала успокаиваться. Ее дыхание становилось все ровнее и тише. Слезы высохли, а на губах даже появилась легкая улыбка. Такая Заира была Рональду привычнее.

— Как прошел бал? — спросила она, чуть отстранившись. — Ты узнал ее?