— Ваше Величество, позвольте представить вам мою дочь, Доминику, — перед Рональдом учтиво склонились представители рода Алапассу-ти-Королла из соседнего королевства.

Рональд внимательно посмотрел на медноволосую девушку. Она одна из тех пятерых, которые родились в ночь парада планет, а значит, не исключено, что именно о ней говорится в древнем пророчестве.

Ее одежда, украшения, прическа — все было продуманным: не слишком кричащим, но и не слишком строгим — почти совершенным. Чувствовалось, что она тщательно готовилась к этой встрече. Волнение не давало ей взглянуть Рональду в глаза. Зато ее отец, Амальдепьер, наоборот, поедал подобострастным взглядом.

— Для нас такая честь быть приглашенными на главное событие года, — пропел он елейным голоском.

Рональд догадывался, что заставляет Амальдепьера быть таким заискивающим и отвешивать такие низкие поклоны. Он надеется, что король проявил интерес к его дочери неспроста. Рональду недавно исполнилось тридцать пять — возраст, когда подданные ждут появления у своего монарха законной супруги. В последнее время он находился под пристальным вниманием — и друзья, и враги пытались угадать, на кого упадет его выбор. И малейший знак внимания со стороны Рональда любой молодой госпоже моментально вселял в нее и ее родственников надежду, что избранницей окажется она.

Никто, кроме Пресветлого Провидца Иллиона и Заиры, не подозревал, что на самом деле Рональд ищет не супругу, а женщину из пророчества. Для чего? Ответ на этот вопрос дан в древнем свитке, но как его расшифровать?

…Она станет испытанием для двенадцатого по счету короля Ластвандии, взошедшего на престол после Великого Затмения Красного Светила. Она изменит его судьбу. Падет он, проклятый и забытый, или, наоборот, будет повенчан славой, зависит от того, какое решение примет он в судьбоносный час…

Такое предсказание можно толковать по-разному, но в свитке была еще одна строка, которая многое объясняла.

.. Ее первенец станет тринадцатым королем Великой Ластвандии…

Вот так. Вне зависимости от того, кто будет его отцом. А как может прийти на трон тот, кто не является сыном Рональда? Только в результате заговора и переворота. Рональд не должен этого допустить. Он должен сам стать отцом ее первенца. Тогда в королевстве будет гарантирован мир и порядок на долгие годы.

Пророчество потому и держалось в тайне, чтобы ни у кого не возникло соблазна отыскать ту, кто должна родить будущего короля Ластвандии. Сам же Рональд пытался найти ее уже много лет. Королевский архивариус выискивал девушек, рожденных в ночь парада планет, и Рональд приглашал их на какое-нибудь очередное светское мероприятие, полагая, что при встрече родовое клеймо подскажет, кто из них та самая. Но родовое клеймо молчало.

В этот раз архивариусу удалось добыть архивы еще одного из соседних королевств и разыскать еще пять девушек. Хорошо, что Заира дала подсказку — одна из них и есть та, что упомянута в пророчестве. Теперь можно отдать распоряжение, чтобы архивариус перестал прочесывать архивы.

Рональд часто пытался представить себе, какой окажется та, кого он так долго ищет. Воображение рисовало особенную женщину — гордую, умную, бесстрашную, стойкую, выдержанную. Уж точно не такую, как эта медноволосая Доминика, которая стоит рядом и не решается поднять глаза. Она или нет? Родовое клеймо не подавало подсказок, а Тигул, который должен разузнать, кто из пяти девушек пережил предательство близкого, пока не появлялся.

— Госпожа Доминика, господин Амальдепьер, рад видеть вас на нашем празднике, — дежурной фразой поприветствовал Рональд и сделал жест, показывая, что больше их не задерживает. На лице Амальдепьера отобразилось разочарование. Он явно рассчитывал, что его дочь будет удостоена приглашения на танец.

Своей очереди быть представленной Рональду уже ждала следующая группа гостей, но что-то заставило его обернуться. Взгляд моментально выхватил в пестрой толпе дам и кавалеров Элайзу. Тайлер вел ее, едва касаясь локтя, прямо к нему. Ну как же — отчитаться, что выполнил приказ. Рональд вдруг ощутил укол совести. Зачем он так настаивал привести Элайзу на бал? Что за необъяснимая прихоть? В общем-то, Тайлер прав — с непривычки ей, наверняка, будет неуютно в шуме и суете светского мероприятия.

Правда, совесть мучила Рональда недолго. Чем ближе подходила Элайза, тем меньше он жалел, что настоял на ее присутствии на балу. Среди всей окружающей мишуры она была удовольствием для глаз. В нежно-зеленом бальном платье, но дело, конечно, не в нем. Платье было ничуть не лучше и не хуже, чем у окружающих дам. Дело в ней самой. Рональд вдруг увидел в Элайзе то, что не замечал раньше — женственность. Настоящую, идущую изнутри. Такую, которая непроизвольно волнует мужское начало. Почему только сейчас это ощутил? Или он почувствовал это сразу, просто не отдавал себе отчет? Какие-то неправильные чувства по отношению к чужой невесте…

Тайлер подвел Элайзу к Рональду.

— Благодарю за приглашение на бал, Ваше Величество, — вот кто не побоялся поднять на короля свои зеленые глаза.

— Не будете скучать?

— Ну что вы. Мой жених не даст мне заскучать.

Фраза была сказана самым невинным голосом, но Рональду все равно послышались нотки иронии. Тайлер никогда не отличался легким нравом и умением развлечь даму. Рональд поймал себя на мысли, что с удовольствием бы предался беседе с Элайзой, продолжая искать скрытый смысл в ее ненароком оброненных словах, но распорядитель бала уже подвел к нему следующую из пяти дам, с кем сегодня предстояло познакомиться.