Чужая душа — это всегда как неизведанный сектор в космосе: то ли сосущая чёрная дыра, то ли астероидный пояс, то ли яркая плодородная планета… никогда не знаешь, что обнаружишь. Но Лекса неожиданно согласилась — и мне полегчало.

Открывая дверь каюты, эльтонийка явно опасалась меня — об этом чётко говорила кислинка в мандариновом аромате, — но она всё равно предпочитала до последнего делать вид, что ничего не понимает. Похвально… я по наивности заподозрил в ней неопытного алефа, но Лекса в мгновение ока продемонстрировала потрясающие способности беты. Несмотря на страх в глазах, она действовала так профессионально и быстро, что не восхититься просто не получилось. Впервые в жизни кто-то приставил к моему горлу клинки, а я думал не о своей безопасности, а бездонных фиалковых глазах напротив. «Мы не враги» — вырвалось само собой, и, похоже, это была единственная фраза, которая убедила Лексу спрятать оружие.

Дальше я занялся окончательным изменением внешности, чтобы между Леонном-супругом-Алексы и Леонном-официантом не провели никаких параллелей. Я ожидал шквала вопросов, но девушка ограничилась парочкой и, когда я попросил выйти её из санузла, действительно вышла. Я от лёгкого изумления даже на минуту забыл, что хотел сделать. Послушность у эльтониек — это явно что-то новенькое.

Остаться в санузле в одиночку — было принципиальным вопросом. Мне не хотелось переплетать при ней причёску, всё-таки для ларков волосы — это глубоко личное, а из-за излишне старательного дока у меня теперь две проплешины. Ждать ещё, пока отрастёт…

Последний пункт со свитером и вовсе сразил наповал. Во-первых, потому что, к собственному стыду, я совсем забыл о брачных татуировках моей расы, во-вторых, потому что Лекса взяла на задание мой свитер. Зачем он ей?! И, надевая вещь, уже только по одному сладкому цитрусовому запаху я мог сказать, что носила она его весьма часто…

— Алекса, садитесь, пожалуйста, вот сюда, а вы…  — господин Гейл зашуршал электронной бумагой, явно отыскивая моё имя.

— Леонн, — подсказал я спокойно, а Лекса незаметно перевела дыхание.

— Да, Леонн, а вы вот тут рядом... Камера, свет. Да, вот, правее… Нет, теперь левее.

Какое-то время промучив нас с позами и ракурсом, Гейл наконец-то взялся за интервью для голоканала. Лично я относился к этому спокойно, и даже широкий ворот свитера чуть натянул на нижнюю часть лица, чтобы, во-первых, компьютеры не могли меня с ходу опознать по биометрии, а во-вторых, чтобы якобы прикрыть ужасные последствия аллергии.

Алекса кусала губы, нервничала и явно чувствовала себя неуютно и неудобно под блеском софитов. Я взял её за руку, переплёл пальцы и чуть сжал её ладонь, давая понять, что я рядом.

— Расскажите, пожалуйста, как вы познакомились, — наконец сказал Гейл бодрым голосом, ни разу не похожим на тот противный тон, которым он командовал видеооператором.

Одна из шести рук с микрофоном протянулась в нашу сторону. Лекса открыла рот, посмотрела мне в глаза и растерялась. Я понял, что она понятия не имеет, что говорить — то ли рассказывать историю той пары, чьё место мы заняли, которую я, очевидно, не знаю, то ли…

— О, это был перст судьбы и любовь с первого взгляда! — Я сразу взял повествование в свои руки, добавляя голосу палитру интонаций и оттенков, как нас учили на курсах актёрского мастерства при подготовке к выпуску алеф-агентов. Много болтать, но не выдавать важной информации, располагать к себе, становиться «своим парнем» и «душой компании» — те вещи, которыми мы должны владеть в совершенстве. Ведущий, почуяв во мне хорошего рассказчика, тут же приблизился.

— Мы встретились в одном уютном баре на переполненной туристами планете развлечений. Я зашёл, чтобы отдохнуть, и мой взгляд сразу же прикипел к этой красотке. Думаю, все согласятся, что эльтонийки — самые яркие и эффектные женщины в Федерации, но Лекса сразила меня наповал. А знаете, что она делала?! — Я театрально приложил руки к сердцу и шумно выдохнул.

Фиктивная жена посмотрела на меня, прищурив раскосые глаза фантастического оттенка. Явно посчитала, что я развожу клоунаду… В принципе, я так и планировал изначально, вот только не могу сказать, что уж очень привирал ради нашей легенды молодожёнов…

— Что? — Гейл как опытный телеведущий поддался на провокационный вопрос.

— Пила. Алкоголь! Я просто не смог пройти мимо этой вселенской катастрофы!

— Что же вы сделали, Леонн? — продолжал спрашивать ведущий, втягиваясь в мою игру. — Неужели подошли и выпили её коктейль? Вы понравились будущей супруге своей решительностью?

— Нет, разумеется! Это же было бы хамством. Что я, наглец, что ли, какой? Я предложил ей кокос.

— Кокос? — Гейл растерялся, а Лекса улыбнулась краешком губ, явно вспоминая день нашего знакомства и то, как я рассматривал её бюст в зеркальном потолке.

***

Алекса. Бета-агент Эльтонийской Службы Разведки

— Кокос, — патетичным голосом заявил этот клоун.

Я в целом понимала, что Леонн ведёт себя не просто так. Он создает образ обаятельного комика в глазах зрителей, то есть мужчины, которого совершенно точно ни при каком стечении обстоятельств не заподозрят в работе на секретную организацию. И, возможно, я пропустила бы всё мимо ушей, но прозвучавшая в общем юмористическом контексте фраза «это была любовь с первого взгляда» зацепила. Неужели я ему совсем-совсем не нравлюсь?

— А вы можете что-то добавить? — Рука с микрофоном переместилась неожиданно ко мне.

Я так задумалась, что не сразу сообразила, о чём меня спрашивают.

— А?

— Вас очаровало, что незнакомый мужчина подарил вам кокос? — Гейл поиграл бровями.

Я фыркнула про себя, но на камеру улыбнулась и мстительно протянула:

— О, Леонн потряс меня своей галантностью и манерами истинного джентльмена.

Нет, ну а что? У него, видите ли, «любовь с первого взгляда», а я чем хуже? Ларк, потянувшийся к бутылке с водой, закашлялся.

— Ясно. — Гейл кивнул, так и не поняв нашу игру с Леонном. — Та-а-ак, а чем ещё вам понравился ваш муж?

Он добавил это, второй рукой перекладывая электронный блокнот и судорожно ища, что бы ещё у нас спросить, а третьей — тоже потянулся к воде. Судя по всему, история знакомства оказалась для ведущего слишком короткой и банальной. А и ладно, если всё обыденно, то