Глаза ларка блеснули.

Шварх-шварх-шварх! Алекса, разумеется, он это услышал!

— Это было уловкой. Но помочь я всё равно не отказываюсь. Ты отказалась называть организацию, на которую работаешь, но очевидно, что это не октопотроиды, и твоё задание совпадало с моим, а значит, на этом лайнере мы не враги.

Вот основные слова и сказаны. «Мы не враги». Это хорошо. Я кивнула, испытывая странное смущение, и положила метательные звезды обратно в карманы.

— Да, если ты притворишься моим супругом, то очень выручишь. Но я хотела бы знать заранее, какую оплату ты попросишь в обмен на эту услугу.

Почему-то услышать ответ было страшно. И тем удивительнее прозвучали полные иронии слова ларка:

— А что, надо всегда что-то просить взамен? Вселенная, меня учили бескорыстно помогать женщинам в сложных ситуациях, а оказывается, всё это время можно было что-то требовать? Эх, какую же большую выгоду я упустил!

Он сказал это полушутя-полусерьёзно, а меня наконец отпустило напряжение, до сих пор сковывающее лёгкие. Сложно было поверить, что алеф-агент станет прикрывать — да и кого? Меня! — за так. Но Леонн был искренен, и это чувствовалось. С меня как будто платформу для парковки крейсеров сняли, плечам вдруг стало легче, да и пульсирующее в висках напряжение испарилось.

— Мои уже внесли тебя в базу данных молодожёнов. Точнее, то имя, под которым ты работал официантом, — растерянно пробормотала я. — Я буду рада, если ты сыграешь роль супруга, вот только не знаю, как всё обставить, тебя же знают как официанта…

— Оставь это мне. Где у тебя тут ванная?

— Там, — указала на санузел.

Леонн молча прошёл в ванную, одновременно достав мелкую капсулу из кармана и сунув её в рот, включил воду и глотнул прямо из-под крана.

— На лайнере она всё равно очищенная, — фыркнул он, брызгая всё той же водой в лицо и начиная растирать скулы.

— Антибиотик? — наконец осознала я.

Большинство агентов для быстрой смены внешности пользуются гиалуроновыми имплантами. В зависимости от производителя и плотности, последние держат форму от двух недель до полугода, но антибиотики, физические нагрузки, горячая вода и сауна — вещи, которые всегда ускоряют циркуляцию крови в организме и способствуют рассасыванию гиалуронки под кожей. Очевидно, Леонн решил избавиться от имплантов.

— И прядь смыл заранее? Ты просчитал, что я соглашусь?! — изумилась я.

— Ну, я же лучший. — Он на миг отвлёкся от растирания лица и весело подмигнул. — Не могла бы ты меня оставить здесь ненадолго? Расставь пока шахматные фигуры.

Я настолько озадачилась происходящим, что таки пошла к кровати, раскрыла доску и принялась выставлять черные и белые пешки. Леонн вышел из санузла именно в ту секунду, когда последняя фигура заняла место на доске. Помимо того, что у него покраснело лицо — явно растирал скулы горячей водой — я обратила внимание, что волосы вновь завязаны в высокий хвост — совсем как в баре «Водяной кролик». И он попросил меня удалиться ради того, чтобы поменять причёску?! Я издала тихий смешок, который ларк понял по-своему:

— Не переживай. Ты не представляешь, как много значит для гуманоидов одежда. Для местного персонала официант-Леонн — это ларк в униформе, с красной прядью и конкретной причёской. В джинсах и футболке, с хвостом и без имплантов меня никто не узнает. Гиалуронка должна рассосаться до интервью, я постараюсь.

— Да я и не переживаю, — пробормотала я в ответ и всё-таки нервно дёрнула плечом. — Просто ты готов светить настоящим лицом перед репортёрами…

— Да, это неприятно, — поморщился мужчина. — Но мои потом что-нибудь придумают.

— А Леонн, выходит, твоё настоящее имя?

— Настолько, насколько это возможно. Фамилию меняю часто. Наверное, как и ты?

Я растерянно кивнула. Было непривычно вот так общаться с ларком, который понимал меня буквально с полуслова, потому что сам являлся агентом. И совсем уж сложно и тяжко давалось осознание, что он сейчас передо мной «почти голый». Настоящее лицо, настоящее имя…

— Сыграем? — Ларк уселся с противоположного края доски.

Я так разволновалась, что в миттершпиле проворонила вилку на ферзя и, что очевидно, с треском проиграла первую партию. Играть с Леонном было сложно, но интересно. Во второй уже выиграла я, а третья партия закончилась ничьей. Когда я наконец отвлеклась и взглянула на лицо Леонна, то судорожно выдохнула. Импланты «потекли» под кожей, и мужчину перекосило, правая скула была существенно больше левой, зато слева имплант истончился и опустился к самому подбородку. Вот ведь не зря док предупреждал, что если надо срочно избавиться от гиалуронки, то антибиотики надо пить на ночь. У меня самой, правда, экстренных ситуаций подобного рода не было ни разу.

— Красавец, да? — Леонн как-то сходу понял мои мысли, поднялся с кровати и вновь направился в санузел. — В крематорий, конечно, кладут краше, но тут есть и положительный эффект, — внезапно бодро донеслось из ванной комнаты, — в таком виде меня точно никто не узнает.

Я бы рассмеялась, но слишком сильно нервничала из-за всей ситуации.

— Леонн, у нас вечером же интервью.

— И что? Скажу, что аллергия на герметик проявляется именно так. Опухло всё лицо, и шарфом замотаю нижнюю часть. Наоборот, считай, что мы очень достоверно отыгрываем придуманную тобой легенду.

Я вздохнула и покачала головой. Если уж алеф считает, что волноваться не о чем, то ладно. У него во всём, что касается актёрского мастерства, опыта будет побольше.

Ларк вернулся в комнату, внезапно стянул футболку и, поигрывая мускулатурой, принялся отжиматься. Он явно ожидал вопросов, но я лишь хмыкнула: разгоняет метаболизм, понятно. Вот что значило его «я постараюсь». Дождавшись, пока мужчина отожмётся пару сотен раз, я вновь переставила фигуры на шахматной доске.

Интересно, а официанта-Леонна никто не хватится? Хотя… если ларк просчитал заранее, что я агент и соглашусь на его помощь, то очевидно заранее «заболел».

— Ещё партию? — спросил ларк, вырывая меня из размышлений.

— Давай. — Я улыбнулась.

Ему нравилось меня обыгрывать, но в ещё больший восторг алеф приходил тогда, когда обыгрывали его. Леонн надел футболку, сел на кровать, от чего матрас ощутимо прогнулся под его весом, дебютировал