После услышанного Лотнер помрачнел.

– Думаешь, не справлюсь? – усмехнулся я, оценив угрюмое лицо друга.

– Без обид, Велл. Ты агрессивный и неприятный тип, – с наигранным сожалением вздохнул Белль. – Но я слышал, Миллер тащится от рыжих. Прикупим тебе парик?

– О его жене ни слова! – неожиданно резко пресёк его Мур. – Махом наживёте в его лице врага.

– Судя по описанию, он – просто лапочка, – фыркнул Мейс.

– В его мире лапочки долго не живут. Советую реально смотреть на вещи. Даже если он удостоит тебя своим вниманием, ты ему никто. Так что искать понимания, сострадания и прочих высоких чувств не стоит. Подведём итог! – Эван громко щёлкнул пальцами, спеша закончить неудобный разговор. – Я вношу тебя в списки, как будет инфа, отзвонюсь. Теперь мне нужно отлить, – торжественно объявил он и, поднявшись с места, быстрым шагом вышел из комнаты.

Дождавшись характерного звука дверной задвижки, я повернулся к Лотнеру.

– План хилый, – задумчиво барабаня пальцами по столу, проговорил друг. – Но это лучше, чем…

– У неё синяки.

Повисло молчание. Мейс непонимающе смотрел на меня в ответ и явно не въезжал в суть происходящего.

– На руке, – для большей ясности дополнил я.

Всего пара секунд, и Лотнер резко вскочил на ноги.

– Какого чёрта? – зло прошипел он, грозно упираясь кулаками в стол. – Ты опять следил за ней?! Сколько, блять, можно повторять…

– Больше не делай так, – перебил я, сильнее вороша гнездо его поганого настроения.

– Ты понимаешь, что сейчас это вообще не имеет значения! – процедил Белль, нависая надо мной. – Есть вещи поваж…

– Я попросил тебя больше так не делать, – стараясь звучать ровно и не повышать голоса, я твёрдо отбил каждое слово. – В чём проблема?

– В чём проблема? Ты серьёзно? – Мейсон нервно заходил по кухне. – У нас их по горло! – резко остановившись, он наглядно провёл ребром ладони поперёк шеи. – Ты недооцениваешь Алисию. Она, может, и шлюха, но она не тупая шлюха. И твоё странное поведение в клубе было замечено не только мной. Виктор в любой момент может продырявить наши бошки. А ты отчитываешь меня за синяки на руке у Белоснежки. Своим к ней отношением ты завалишь весь план!

– Мейс…

– Что ты, блять, прицепился к ней, я не пойму?! Она больная, твою мать! Больная на всю голову! Её место в…

Лотнер осёкся, и, видимо, на моём лице отразилось нечто жуткое, раз друг, сделав пару шагов назад, замер, ожидая… чего? Удара?

Синие пятна на руке Эм мне совсем не понравились. И будь виновным кто-то другой, я без раздумий сломал бы ему челюсть. Но им был Мейс, и тронуть его из-за одного необдуманного поступка я себе позволить не мог.

Потому молча смотрел на него в ответ. Без понятия, что видел он. Лично я испытывал больше непонимания, чем злости, так как застать вспышки агрессии у всегда уравновешенного Мейсона было настолько же редким явлением, как радиоактивный дождь.

Не дождавшись от меня никакой реакции, друг тяжело сглотнул и обессиленно рухнул обратно на стул.

– Нервы ни к чёрту, – пробормотал он, массируя двумя пальцами переносицу.

– Если что-то происходит, мы можем обсудить…

– Не можем! – грубо отрезал он.

Разговор не клеился, а у меня не было времени наводить мосты. Меня ждали в особняке, и ситуация совсем не располагала к тому, чтобы демонстрировать характер и вызывать подозрения.

Попрощавшись с Эваном, недовольным моим скорым отъездом, я вышел во двор. К моему удивлению, Мейс изъявил желание составить мне компанию и уговорил ворчащего Мура подождать его в квартире.

Я достал начатую пачку сигарет и, щёлкнув зажигалкой, сделал глубокую затяжку.

– Думаешь, получится договориться с Миллером? – спросил друг.

– Судя по тому, что рассказал Эван, – нет.

Мейс вяло улыбнулся, и я, выдохнув в сторону новую порцию дыма, положил руку ему на плечо.

– Сегодня ночью у меня бой. Не приезжай в Яму. Проводи Мура и отсыпайся. Ты хреново выглядишь.

Друг кивнул и дважды похлопал меня по руке, давая понять, что в порядке.

Сделав ещё одну затяжку, я выкинул наполовину истлевший окурок и открыл дверь тачки.

– Велл.

Я обернулся.

– Прости. Перегнул. И в клубе, и сейчас. Хочу, чтобы ты знал: я не думаю о ней ничего плохого.

Белль не понимал, и, глядя в его озабоченное лицо, я решился на дерьмо, совсем несвойственное мне. Дерьмо, включающее пару откровений.

– Для меня это не болезнь, Мейс. Для меня это верность, которую сложно найти среди живых… – я замолчал. Запас быстро иссяк, и невысказанное вслух «она хранила её даже после его смерти» повисло в воздухе. – Когда всё закончится, она будет рядом со мной, – поразительно для самого себя заявил я и, отвернувшись от шокированного моим признанием друга, сел в машину, ощущая всем своим зачерствевшим нутром странный всплеск радости.

Я никогда не верил в наш успех, как сегодня. Меня не пугала ни встреча с Миллером, ни предстоящая серия кровавых боев, ни странное состояние Мейсона. Я был готов на всё. Даже на идиотские запросы в космос и романтический кретинизм, если после – въевшийся в кожу салона ментол с тошнотворным ароматом духов Алисии, наконец, сменится клубникой… разбавленной дождём…

Глава 7. 

Максвелл.

Эван не зря волновался. Нас ждали. Охрана на въезде проверила мои документы и передала информацию по рации. Всего спустя несколько минут появились пятеро укомплектованных парней, в окружении которых мне пришлось проследовать к небольшому дому, скрытому высокими стрижеными кустами. Один из надзирателей попросил пройти меня в центр комнаты, пока другие, распределившись по углам, с крайне серьёзными лицами следили за каждым моим шагом, вероятно, готовясь в любой момент обезвредить меня ценой своей жизни.

– Развернитесь, – пробасил самый крупный из парней, и я, усмехнувшись, последовал требованию, тут же встречаясь взглядом с крайне возмущённым Эваном.

– Какого чёрта происходит, Тайлер? – сложив руки на груди, спросил Мур, следя за ощупывающими движениями каждой части моего тела.

Меня в тюрьме досматривали меньше, чем на вилле Александра Миллера.

– Приказ босса, – коротко ответил Тайлер и взял поданный ему другим парнем специальный металлический прибор. – Поднимите руки.

Эван ничего не ответил и принялся испепелять меня злым взглядом. Но сейчас мне не было дела до его претензий, все мои мысли занимала проверка. Насколько далеко зайдёт Миллер? Ограничится невинным обыском или же перепрыгнет нормы и покажет власть, приказав раздеться до трусов?

– Чисто! – громко провозгласил Тайлер. – Сейчас выходим и садимся в машину, припаркованную у входа.