Вик окончательно растерялся.

Девушка, с которой он любезничал, сообразила, что не стоит мешать, и, хмыкнув, удалилась.

Я поспешно нацепила на лицо радостную улыбку. И, подойдя, подала руку Вику, которую он тут же поцеловал.

– Дная, слов нет, как ты прекрасна, – воскликнул мой старый друг. Друг ли? После его выходки на сцене, которая едва не стоила мне жизни, мы так и не поговорили.

– Я то же самое ей говорю! – поддакнула Лени.

– Особенно полоса на лбу, – попробовала я уменьшить их восторг.

Вик не решил, что ответить, зато Лени только улыбнулась:

– Когда-то я боялась, что она появится у тебя, сестричка. Теперь я рада этому. Она делает тебя особенной.

Вик кивнул:

– Лени права. Она умная девочка.

– Скажи лучше, что я красивая, а то обижусь! – Сестра захлопала ресницами, мы с Виком засмеялись.

– Будешь хлопать ресницами – выпадут. – Вик дёрнул Лени за косу.

Я улыбалась, глядя на их дурачество. Это было так по-человечески мило. На секунду забылись все происшествия прошедших дней, боль, надпись на спине, задание от главного королевского мага, холодность Рэута, смерть волшебных созданий в зверинце. На секунду мы словно вернулись в прошлое, в Замок Седых земель. Но только на секунду. Мы никогда не станем прежними. Как же им двоим легко друг с другом! Почему Вик и Лени не понимают, что я другая, что мне эта лёгкость больше не дана? Почему им не понять, что от меня надо держаться подальше? И почему я сама позволяю им быть рядом со мной? Хотя последнее произошло не по моей вине, а благодаря приказу Рюка. Хоть тут для меня существовало оправдание.

– Ты не злишься на меня? – спросил Вик, когда мы шли к фургонам бродячей труппы Брыня, а восторги Лени немного поутихли.

– Нет, не злюсь, – соврала я, мне уже не хотелось растереть Вика в порошок за его выходку, но и тёплых чувств я к нему не питала.

– Хорошо. Спасибо, – робко улыбнулся парень. – Кстати, то, что вы тут видели… Я просто рассказывал горожанке о том, что будет сегодня вечером на представлении.

– Ну, да, конечно, так оно и было, – пытаясь выглядеть серьёзной, кивнула я, Вика всегда окружали красивые девушки. И я это воспринимала, как само собой разумеющееся.

– А что будет сегодня на представлении? – округлила глаза Лени, и я невольно засмеялась.

Брынь, увидев нас с Лени, расплылся в широкой улыбке, которой я ни разу не поверила: уж слишком она была радостной. И бросился меня обнимать.

– Благодаря тебе, Дная, мы вскоре станем самой известной труппой. Мало кто вообще удостоился права выступать на Королевской площади, а мы уже второй раз…

– Брынь, ты, наверное, хочешь знать с чего такая честь?

– Ну не помешало бы. – Старый проныра стал серьёзным.

– Вик, пожалуйста, проводи Лени к актёрам, она наверняка многих хочет увидеть, – попросила я.

– Но… – начал было Вик, которому хотелось послушать наш с Брынем разговор.

– Иди, – строго приказал Брынь, и мы остались вдвоём.

Я быстренько защитила фургон от подслушивания и без долгих раздумий достала из сумки маску.

– Это тебе подарок, – протянула я её Брыню.

Тот принял маску так осторожно, что я сразу поняла, что о Создателе масок он уже знает. Ещё бы! Но, услышав от меня, что маска принадлежит знакомому персонажу, Брынь улыбнулся:

– Какая красота, Дная! А я думал, ты злишься на меня.

– Если ты про тот эпизод, когда Вик снял маску, и я, последовав его примеру, приняла на себя образ Хаты, а потом едва не погибла на дороге, то я вовсе не держу на тебя зла. Твоей вины здесь нет. Впрочем, на Вика я зла не держу тоже. Он всего лишь глупый мальчишка.

– Ты говоришь так, словно сама взрослая.

– Я взрослая, Брынь. Я действительно взрослая.

– А Рэут. Твой… учитель. Он всё ещё злится на нас? Честно говоря, когда ты превратилась в Хату, я думал, он убьёт Вика.

– Не думаю. – Я решила проглотить сделанную Брынем паузу. – Рэут даже предлагал мне выйти замуж за Вика. Утверждал, что это отличная для меня партия, – наигранно засмеялась я.

– И что ты? – Старый актёр заинтересованно поднял брови.

Мы играли так плохо и заметно, что сама эта игра была игрой.

– Брось, Брынь. – Веселье с меня как рукой сняло. – Вик и я – это же смешно!

– Я бы с удовольствием посмеялся на вашей свадьбе.

– Вот тут ты здорово перегибаешь палку.

– Ну что ж, спасибо за маску, Дная. – Брынь тут же сменил тему. – Такой красоты я ещё не встречал. Да это же просто живое лицо!

– Не льсти мне. Я прекрасно знаю, что это всего лишь подделка и не более. Но будь к ней почтительней, Брынь, прошу тебя, не давай долго лежать в сундуке. Этот образ спас мне жизнь. Как-нибудь потом расскажу подробности.

– А я хорошо помню, как на сцене ты не смогла сыграть этого старика.

– Я была маленький девочкой и не понимала настоящего характера персонажа. Для меня он был просто занудным старикашкой.

– А теперь? – Брынь внимательно посмотрел на меня.

– Теперь я осознаю, насколько он глубок, как много пережил, и, главное, он дал мне понять, что такое настоящее сочувствие. И что такое настоящая скорбь. Это дорогого стоит.

– Но ты же не только об этом хотела поговорить со мной? Хотя если ты хочешь, то я могу выпустить тебя на сцену в этой маске.

– О нет, спасибо, Брынь, – замахала я руками. – Поверь, на сцену я захочу не скоро. Если вообще когда-нибудь захочу. Похоже, с моим актёрством покончено.

– Жаль, у тебя ведь настоящий талант, девочка. Впрочем, твоя мать была бы рада.

Я кивнула, теперь настала пора перейти к теме, интересующей меня на самом деле.

– Я пришла поговорить с тобой совсем о другом. Брынь, ты слышал о человеке, который похищает людей и превращает их в маски?

– Слышал ли я?! – Брынь сжал кулаки. – Да попадись он мне! Дная, ты не представляешь, что творится. Как нас раньше встречали в городах и деревнях? С радостью! С улыбками! Мы были праздником, чудом, долгожданными гостями! А что теперь?

– Что теперь? – эхом откликнулась я, задумчиво рассматривая обстановку фургона.

– Теперь нас гонят прочь! Люди не приходят на представления, прячут от нас детей. Дная, раньше я никогда не сталкивался с подобным! Даже во время эпидемий мы не переставали быть дорогими гостями.

«Эпидемий, – мысленно отметила я. – Почему именно во множественном числе? Если Брынь пережил несколько, а всеобщий мор случался у нас в королевстве не часто, тогда