Шрифт:
Закладка:
– Что таращишься?! Уродцев никогда не видела?! Так на себя посмотри!
Я отшатнулась прочь. Как во сне, я следовала за Лени. Из клеток на меня таращились уродцы и волшебные создания. И если калеки злобно смотрели на меня, понимая, что я вижу их двойную ущербность, то волшебные твари при моём приближении выползали из своих углов и прижимались к прутьям. Они все словно ждали от меня чего-то.
– Эй, бродячий маг, не хочешь в соседнюю клетку? – услышала я голос за своей спиной и резко обернулась.
Какой-то краснощёкий здоровяк выкрикнул эти слова и раздулся от важности, посчитав их удачной шуткой. Я почувствовала, как закипает во мне злость. Сила поднялась во мне волной, готовясь уничтожить стоящего предо мной человека. Здоровяк больше не улыбался. Он попятился, поскользнулся и упал, из его руки выпало большое медовое яблоко, которое он успел надкусить. Яблоко покатилось к клеткам. Козья Бабка ловко наклонилась и подхватила его, просунув тоненькую ручку между прутьев.
Здоровяк ойкнул. Народ ахнул в предвкушении. Бабка вцепилась зубами в яблоко.
– Бэ, – сказал здоровяк и превратился в козла.
Истошно заверещал городской дурачок и бросился прочь.
– Пойдём отсюда. – Сестра схватила меня за руку и потащила прочь. Я подчинилась, следуя за ней. Мне хотелось поскорее покинуть это проклятое место. Но перед одной из клеток я замерла, забыв о своём желании. В клетке расположился крысиный король – с десяток крыс с переплетёнными намертво хвостами. Часть из них уже была мертва.
– Что застыла? – спросила вдруг меня одна из крыс. – Противно?
– Мне страшно, – прошептала я, вырывая руку у Лени и прижимаясь к прутьям. – И мне вас всех жалко.
– Но не настолько, чтобы взять и разнести тут всё, разгромить клетки, дать нам свободу?
– Есть правила…
– Ты просто боишься, потому что тогда тебя схватят и посадят в такую же вот клетку. Мы все уроды, все до одного, и ты тоже. Только кому-то повезло быть похожим на человека, а кому-то нет.
– Дная, пошли, – Лени тянула меня к выходу, – мне тут не нравится.
– Подожди, Лени, дай нам поговорить, – отмахнулась я от сестры.
– Если ты настолько труслива, что не можешь выпустить нас на свободу. Освободи хотя бы себя. Сойди с ума окончательно, – пищали крысы. – Знаешь, что для этого надо?
– Что?
– Понять, что жизнь и смерть неразделимы. Мы все неразделимы. Хоть и дети разных матерей.
– Дная, тебе и впрямь плохо, с кем ты сейчас говоришь? Со связкой дохлых крыс? – Лени трясла меня за руку. – Очнись, сестричка, тут воняет смертью.
– Лени, они…
Я взглянула на клетку, точно очнувшись от сна. Лени была права. Крысы были мертвы все до одной, и довольно давно. Или… Или не было разницы, живы они или нет? Они всё равно были в этом зверинце.
«Выпусти нас на свободу!» – звучало в моей голове. И я потянулась к тем созданиям, что были наделены волшебством, старательно обходя калек и уродцев, ласково прикоснулась к ним магией, делясь силой, успокаивая.
«Выпусти нас на свободу! – зазвучал в моей голове хор голосов. – Выпусти нас, бродячий маг! Убей нас! Не жалей, убей. Выпусти».
Я ухватилась за решётку клетки крысиного короля, чувствуя, как боль пронзает всё моё существо. Это была боль тех существ, что были заключены здесь. Их отчаянье, их унижение, их страх.
– Дная, – Лени прижалась ко мне, – тебе плохо?
Плохо было не мне, и я ничего не могла с этим поделать. Я закрыла глаза и вдруг увидела себя на дороге под мелким моросящим дождём. Вдали виднелись очертания замка. Это был Замок Полуночи. В моей руке был меч, и его остриё было прижато к шее дракона. Я почувствовала, что плачу, а потом воткнула лезвие в податливую плоть. Кровь дракона брызнула мне в лицо.
«Убей нас! Отпусти нас на свободу!»
И я погрузила меч ещё глубже.
Я пришла в себя на коленях, голова кружилась. Лени пыталась поднять меня, рядом уже собиралась толпа, я поспешно встала.
– Пойдём, – сказала я Лени, – пойдём отсюда, сестричка.
Когда мы выходили из зверинца, удивлённый громила тыкал пальцем лежащего на его ладони гнома. Гном не шевелился.
– Что это? – раздалось за нашей спиной. – Эй, хозяин, почему твои чудища сдохли? Это что, зараза? Чума?
Поднялась паника, зрители бежали прочь, следом за ними, жалобно блея, скакал козёл. Громила навзрыд плакал над тельцем гнома. А я всё ещё чувствовала капли крови дракона на своём лице. Что это? Что со мной происходит? Я только что убила всех в зверинце. Я только что убила дракона. Или это следствие того, что я выпила кровь? Рэут был прав, – почему я никогда его не слушаю? И всё же я не чувствовала раскаянья.
«Я отпускаю вас на свободу, – думала я. – Я отпускаю».
Я чувствовала, что они все мне благодарны.
Глава 8
Листик
Первое знакомое лицо, которое мы увидели, выбравшись из зверинца, был Вик. Парень обнимал за талию какую-то красотку и что-то нежно нашёптывал ей на ушко, девушка смеялась и мило краснела. А вокруг них порхали волшебные бабочки таких расцветок, что и представить сложно. Признаться, мне вдруг стало обидно. Почему бы в моей жизни не быть вот таким ярким бабочкам, пустым разговорчикам, милым намёкам? Почему мне вечно достаётся безумие и одиночество?
«Потому что я сама их выбираю. А могла бы выбрать Вика. Рэут, как всегда, прав», – ответила я сама себе.
Заметив нас, Вик побледнел, а бабочки тут же рассыпались разноцветной пыльцой.
– Вик! – закричала Лени, не замечая его смущения, и бросилась обнимать. – Как давно я тебя не видела! А мы с Днаей пришли поздороваться с Брынем и всеми вами, и на представление тоже придём. Ты что, не рад? Ну что же ты молчишь? Я сейчас обижусь.
– Я рад, рад. – Вик, не отрываясь, смотрел на меня, и в его глазах восторг переплетался с чем-то таким, чему я никак не могла подобрать названия. Мне даже показалось, что он меня боится. – Очень рад.
– Ой, как чудесно! – радовалась Лени. – Какой ты стал красивый! Можно я в тебя влюблюсь?
