— За глупые и неосмотрительные поступки, — ответил Дитрих, нахмурившись.

— Но что за наказание такое, что даже нельзя со мной увидеться? — я не поняла. — Разве недостаточно разговора, где ему объяснят его ошибки?

— Кира, ты ведь не думаешь, что детей-магов нужно воспитывать так, как и обычных детей? — внезапно спросил Дитрих.

Глава 7. Часть 5

— Думаю, — отрезала я, уставившись на Дитриха так, чтобы он понял: возразит — покусаю.

Он не понял. Кусать я не решилась. Я волновалась: что он сделал с Алексом? Как воспитывают здесь детей-магов? Нет, я была уверена, что все не так уж и плохо: в конце концов, будь все иначе, методы того же Беллена Шаренсата не вызвали бы столько гнева и неприятия у магов.

— Алекс под домашним арестом? — осторожно предположила я.

— Что это такое? — не понял Дитрих.

— Это когда ребенка запирают дома, в своей комнате, не позволяя гулять на улице или по городу, чтобы у него была возможность обдумать свое поведение, — сказала я.

— Нет, такое наказание подойдет для обычного ребенка, но никак не для ребенка-мага. Кира, есть огромная разница между обычными детьми и детьми-магами. Ты это не прочувствовала, потому как у тебя вышло поладить с детьми, и они не успели продемонстрировать тебе свою изобретательность и их интеллект во всей красе. Скажи мне, пожалуйста, тебе никогда не казалось, что Алекс, Эва и Амелия умнее других детей их возраст. И сейчас я спрашиваю не как любящий дядя.

— Есть такое, — неожиданно кивнула я.

Он прав, иногда Эва, Алекс и Амелия поступали так, как совсем несвойственно поступать детям их возраста, словно им было не семь лет...

Развитие маленьких магов отличалось. У них не только быстро развивались магические способности, но и физические с интеллектуальными тоже. И тело, и разум должны были способны выдержать магию, которая росла и увеличивалась.

Я ведь не просто так не смогла догнать Алекса, когда тот умчался за Даниэлем — бегал Алекс совсем не со скоростью маленького семилетнего мальчика, да и выносливость была на уровне. И не только это: даже способность летать на мече с бешеной скоростью и удерживать меня была связана с его магическими силами, которые заставили тело подстроиться под невероятные способности.

То же касалось и разума. Магия наполняло тело, требовала скорости реакции, понимания магических формул и умственного труда, чтобы всем этим управлять.

— Поэтому интеллект и тело детей-магов сильно развиты. Но это никоим образом не касается их эмоционального интеллекта, морали, социальных навыков и многих других вещей, которые делают из нас, магов, людей, а не просто инструменты для решения сложных задач. А теперь представь, что будет, если очень сильный и интеллектуально развитый ребенок, который не до конца понимает, что есть добро и зло, как поступать правильно в той или иной ситуации, будет воспитываться так как обычный ребенок. Не будет понимать, что он должен строго контролировать свои силы, анализировать ситуацию и брать на себя ответственность?

— Он может наделать глупости?

— Точно. Сейчас он не поймет, даже не осознает того, что натворил. Подумаешь, он поставил под угрозу себя, тебя? Все ведь закончилось хорошо? Но могло и не закончиться. Спустя несколько десятков лет, когда его эмоциональный интеллект дойдет до нужной точки развития, он сообразит. И эта ситуация начнет подтачивать его разум. Некоторые маги так сошли с ума, потому что их взрослая психика не смогла адаптироваться к ошибкам, совершенным в детстве.

— Но... то, что сделал Алекс — это не совсем ошибка.

— Это ошибка. — Покачал головой Дитрих. — И она ему может обойтись дорого. Поэтому он сейчас пребывает в башне наказаний.

— Что... что она из себя представляет? И зачем?

Глава 7. Часть 6

Башня наказаний чем-то напоминала погружение в виртуальную реальность, только жанр больше походил на хоррор от первого лица, чем какую-нибудь милую фэнтезийную игрушку, где ты в сопровождении команды бьешь монстров.

И локация, и ситуация — все берется из реальной жизни. Именно та ситуация, в которой маг совершил ошибку. Для Алекса таковой ситуацией стал побег из кафе.

— Это большая ошибка, Кира, — вздохнул Дитрих. — Очень большая, серьезная, которая могла бы повлечь за собой не только похищение, но и смерти. Алекс... его учили не допускать такого. Ему объяснили, что порывы нужно гасить, что последствия надо просчитывать. Обычный ребенок не сможет, но он маг — и он должен это уметь.

— Поэтому Алекс сейчас...

— ... погружен в искусственно созданную реальность, которая показывает ему возможные последствия его ошибки, — сказал Дитрих.

— Разве это не слишком жестоко? — спросила я.

В моей реальности такое поведение не слишком укладывалось.

— Нет. К тому же, у башни наказаний есть три режима погружения. Алекс проходит самый легкий и безболезненный, хотя при такой ошибке я должен был запросить средний. Должен, но не смог, — чуть грустно улыбнулся Дитрих. — Когда-то я тоже делал глупости — и отец заставил меня пройти средний и тяжелый.

— А чем отличается легкий от среднего и тяжелого?

— Осознанием. Сейчас Алекс понимает, что все происходящее нереально, однако на среднем и тяжелом уровне границы видения и реальности стерты. Кажется, что все происходит по-настоящему, — сказал Дитрих, чуть напрягаясь.

— Это даже звучит жутко, — заметила я. — Почему твой отец так поступил с тобой? Ты ведь его сын, ты...

— Тс-с. — Дитрих положил мне палец на губы, заставив замолчать. — Он сделал то, что должен был, я никогда не винил его в этом. Более того, я ему за это благодарен, потому что будь он чуть мягче и сострадательнее, возможно, я бы сейчас не сидел тут. Но позволить