— Пройти можно только девушке.

— Да что вы говорите? — Дитрих посмотрел на лекаря так, что другой бы уже или у обморок упал, или хотя бы по стеночке сполз.

Но лекарь оказался кремень, взглянул невозмутимо в ответ:

— Там ребенок с нарушенными потоками магии. Мы сейчас не пускаем вообще никого, кто обладает хоть сколь значительной магической силой. Ваша магия, Ваше Превосходительство, убьет моего пациента практически со стопроцентной вероятностью в течение двух-трех минут. А если вы не пустите свою невесту, чтобы она ему помогла, то у моего пациента будет не меньше часа жизни. И, возможно, кто-то из девушек без магии все-таки попробуют использовать свою силу и спасти его.

Дитрих цокнул и потребовал:

— Шар наблюдений.

— Пожалуйста. — Лекарь тут же вложил в руки Дитриха огромной стеклянный шар. — Обзор с четырех разных ракурсов, так что вашу невесту их вида вы не упустите.

Я вошла за лекарем в слабо освещенный лазарет, который оказался на удивление пуст: ни медицинского персонала, ни каких-либо пациентов, хотя внутри стояло четыре кровати. Одну из кроватей занимал худой мальчишка, который выглядел чрезвычайно бледным. Отросшие тусклые волосы разметались на подушке. Неровное дыхание, испарина, худые руки, комкавшие белоснежную простыню, множество бутылей с лекарствами на тумбе около кровати.

Лекарь щелкнул пальцами — и полутемное помещение в миг озарилось светом.

— А вы сами ему не навредите? — нахмурилась я, сообразив, что лекарь тоже маг.

— Нет, конечно. У меня среднее количество магии, но я владею уникальной техникой, позволяющей мне запирать магию внутри тела и не причинять вред моим маленьким пациентам, — ответил мужчина. — Именно поэтому я стал детским лекарем. Что ж, госпожа Кира, можете взглянуть на пациента и сказать, сможете ли вы ему помочь?

Взглянуть-то я могла, но сказать, помогу или нет... Нет, конечно! Откуда я знала, как сработает эта сила? Меня учили всего ничего, я только поняла, как это делать, но не более.

— Я... не уверена, — честно сказала я. — Меня учили совсем немного, поэтому я...

Мальчишка на кровати нервно вздохнул, а я вздрогнула. Я понимала, что его состояние — совсем не шутка, но только сейчас осознала, какая ответственность на меня ляжет в случае неудачи или бездействия. Этот ребенок может умереть, если я не смогу ему помочь, он может умереть из-за меня... Я нервно сглотнула, руки у самой начали дрожать.

— Не волнуйтесь. Расскажите мне, что говорили вам. Я лекарь, владею многими техниками, и все лечение вы проведете под моим руководством. Вся ответственность лежит на мне, а не на вас.

— Дело не в ней! — воскликнула я.

Как будто я боялась ответственности! Как так можно говорить?!

— Знаю. Рассказывайте, — строго сказал мужчина.

Именно его спокойствие и четкость помогли мне собраться.

— Мне говорили о двух проблемах юных магов. Одна возникала из-за влияния большого количества аур взрослых магов. Признаки — чуть расфокусированный взгляд, бледный цвет лица, излишняя худоба. Вторая — магическая перегрузка. Круги под глазами, руки дрожат. У него... на вид целых две, поэтому я не знаю, как мне его лечить, — выдала я, глядя на несчастного ребенка.

— Начните лечение с магической перегрузки, — скомандовал лекарь.

Глава 8. Часть 5

Лекарь стоял перед кроватью мальчишки и выжидающе смотрел на меня. Никакого волнения, никакого страха, и от этого мне стало намного спокойнее. Хоть кто-то из нас двоих знает, что нужно делать. Лекарь, стоявший рядом, заботливо протер лоб мальчишки чистой тряпицей, замоченной в каком травяном растворе и посмотрел на меня.

Я подошла к кровати поближе и присела рядом. Когда я прошлый раз помогала (язык не поворачивался сказать «тренировалась») другому мальчишке, то чувствовала легкую усталость и едва заметное головокружение. Оно прошло быстро, случай там был простой. Но здесь... здесь ребенок находился фактически при смерти, как его лечение отразится на мне самой, я не могла предугадать.

Я очень осторожно убрала растрепавшуюся челку со лба мальчишки, чувствуя какую-то щемяще-вымораживающую грусть — разве можно так издеваться над ребенком, доводя его до такого состояния? Вздохнула поглубже, положила ладонь на лоб и прикрыла глаза.

Да-а-а, я была права, этот случай намного труднее. Я представила клубок ниток, который нужно было распутать, но его не появилось. Точнее, он вроде бы был, но я не была уверена, словно в кромешной тьме пыталась найти сначала клубок ниток, причем черных, а потом разобрать, где же его конец. Конец нити я вроде бы нашла, но как дальше распутывать? Да и я уже начинала чувствовать усталость. Может попробовать разбавить эту темноту? Она ведь возникла не сама по себе, а из-за большого влияния аур взрослых? «Капнуть» водичкой, чтобы стало светлее, и я видела, куда же ведет нить?

Бесполезно. Словно ты горшок с краской пытаешься пипеткой воды разбавить. Более того, в какой-то момент создалось впечатление, что скоро я сама в этот даже не горшок, а настоящий чан с краской, упаду и там и потону.

Видимо, ощущение опасности было не мнимым, а реальным, потому что кто-то меня резко дернул, отрывая от ребенка. Кто-то держал меня за плечи и легко тряс. И не только тряс: по рукам расползалась странно приятное чувство, словно ты погружаешься в воду. Лечебная магия?

— Госпожа Кира? — Лекарь смотрел на меня встревоженно.

— Не получилось, — обиженно сказала я. — Совсем не получилось.

— Просто не получилось, — мотнул головой лекарь. — Но уже лучше, не совсем уверен, что вы сделали, но время смерти сдвинулось с часа на пару суток. За это время, уверен, что мы что-нибудь придумаем.

Я сомневалась, и не зря: спустя сутки никакого решения не было. После моего «недолечения» мальчик почувствовал себя лучше, но не более. Все, что мы сейчас могли — это оттягивать момент смерти, но вылечить от