А вот преступников воины Дитриха отправляли в одну из его резиденцию. Резиденцию, которая находилась рядом с одной из самых больших тюрем в королевской столице. Переправляли этих ребят бережно, почти нежно, чтобы не дай бог не померли по дороге — пытать их планировали долго, качественно и, подозреваю, не без некоторого удовольствия.

Дети маги — это невероятная ценность этого мира. Покуситься на них — пойти против всего магического мира сразу. Так что всеобщая ненависть к тем, кто работал в поместье Беллена, была обеспечена.

Беллена, между тем, тоже поймали. Официально — Двен, а на самом деле ловили Беллена Шаренсата сразу Уэйн и Двен, чтобы избежать любых рисков. И если уж говорить об официальных версиях, то Беллен Шаренсат нынче числился умершим в процессе захвата, хотя был жив и здоров. Здоров, судя по ухмылке и бешеным глазам Дитриха, очень недолго.

Но дольше, чем изначально предполагал Соломон. А все дело во мне. Как пояснил Соломон — я еще никогда не сталкивалась с проявлением драконьих особенностей у Дитриха. А все потому, что он умен, опытен, его кровь сильна и он прекрасно контролирует себя. Но сегодня один из инстинктов, говорящих дракону держать объект симпатии и интереса (меня, то есть) в поле зрения, проявился. И пока Дитрих не возьмет этот инстинкт под контроль или он не ослабнет, я не должна исчезать с его глаз. С учетом этого факта, прямо сейчас отправиться на разборки с Белленом Шаренсатом и другими нехорошими людьми он не мог.

Можно сказать, что этим «учителям» невероятно повезло, хотя они такого везения точно не заслуживали. Хотя...

Один точно заслужил.

— Дитрих, я хотела спросить по поводу одного из учителей, который, по словам детей, вел себя иначе и пытался им помочь. По поводу Джозефа. Что с ним сейчас? Может, к нему стоит относиться как к свидетелю, а не как к преступнику? — осторожно спросила я.

— Может и стоит. Но мы никак не можем так поступить, — ответил Дитрих.

Глава 7. Часть 2

— Почему? — удивилась я. — Стой, но вы его хотя бы можете не пытать?

— Конечно же, можем, — улыбнулся Дитрих. — Я бы выразился иначе — мы не можем его пытать, даже если захотим.

— Почему? Он какая-то важная фигура? — я окончательно запуталась.

— Потому что мы его не нашли, Кира, — ухмыльнулся Дитрих. — Учителя по имени Джозеф не было в списках людей, нанятых Белленом, его не было в это поместье, его не было нигде. Нет, изначально он где-то был: я лично обнаружил свежие следы его магии. Но когда мы закончили с зачисткой поместья, то он пропал. Сбежал. И это наводит меня на одну весьма нехорошую мысль. Джозеф точно не человек Беллена Шаренсата, а шпион. Только таким образом можно объяснить его поведение. Да и не станет маг, способный сбежать от дракона, работать на Беллена.

— Почему?

— Потому что сбежать от меня способны единицы в этом мире. А этот Джозеф сделал так, что я лишь успел ощутить остаточный след. Он силен, слишком силен, чтобы кому-то подчиняться. Поэтому логично предположить, что он человек третьей стороны. И еще одна важная вещь, о которой тебе следует знать. Согласно документам детей, магические силы которых истощались до критического уровня, ведущего к смерти, отводили умирать в лесную хижину, а после хоронили где-то там же.

— Да, одна дамочка сказала мне, что это делал Джозеф, желая проводить детей в последний путь, — сглотнула я, чувствую, как начинают дрожать пальцы — верный признак того, что мои нервы на пределе.

— Скорее всего, эти дети живы. — Дитрих чуть наклонился ко мне и положил свои руки на мои дрожащие пальцы, чуть сжимая. — В хижине нет истинных эманаций смерти, что означало — никто именно там не умер. А там, где устроили кладбище и якобы хоронили детей, никаких останков нет. Маскировка. Качественная, талантливая, способная обмануть многих магов, даже королевская стража была шокирована. Но не меня, дракона. Суть магии мы видим лучше всех в этом мире.

— Дети живы.

— Верно. И это самое главное. С одной стороны. А с другой... мы не знаем, где они и что с ними. И за всем этим стоит добрый наставник Джозеф, умудрившийся убежать от дракона, — закончил Дитрих.

— Думаешь, они в опасности? — спросила я, глядя на руки Дитриха.

Большие и теплые.

— Навряд ли. Слишком много усилий приложили, чтобы этих детей вытащить отсюда. Возможно, Джозеф просто хороший и могущественный человек, не способный терпеть такую несправедливость, — Дитрих ободряюще мне улыбнулся. — В любом случае, детей мы уже ищем.

Слабое утешение, конечно.

— Попробуем верить в хорошее, — ответила я.

— Ты сама как?

— В каком плане? А, я не пострадала. То есть, пострадала, но совсем немного, и лекарь уже все исправил.

— Я говорю сейчас не про физическое состояние, — нахмурился Дитрих. — А про то, как ты себя чувствуешь морально. Очень сомневаюсь, что ты привыкла к тому, что тебя похищают всякие мрази. Да и то, что происходило в этом поместье... Мои люди мне уже рассказали. И это далеко от нормального. И от того, что обычный человек может спокойно принять и воспринять.

Глава 7. Часть 3

— Я... — я начала и поняла, что не могу соврать.

Нет, не по каким-то убеждениям. Слово «хорошо» отказывалось выходить.

— Я...

И слово «в порядке» тоже.

Как будто его физически что-то не пускало. Что с мной? Я невольно потянулась рукой к горлу, словно пыталась нащупать этот самый барьер, не позволяющий словам выйти.

— Кира.

— Что?

— Ты сейчас не сможешь соврать. — Дитрих потянулся и погладил меня по щеке. — Совсем. Физически не сможешь сказать ложь.